Линкс выбросил эту проблему из головы и перенес все внимание на ферму. Сейчас двое вооруженных до зубов людей заняли дом, а он терпеливо ждал снаружи. Чтобы скоротать время, он стал прислушиваться к грозе, продолжающей громыхать на востоке. Тучи, более темные, чем ночное небо, похоже, изменили направление и теперь неслись в их сторону. Если так, они вот-вот натолкнутся на склон горы. Да там и останутся, прижатые порывами ветра.
Новая мощная вспышка осветила ночь, и Линкс принялся считать. Так в детстве его научил отец. Раз, два, три… Через десять или одиннадцать секунд раздался гром. Гроза была в трех километрах. Несколько мгновений спустя он дождался следующего раската, и теперь ему показалось, что прошло всего девять секунд. Сейчас небо опрокинется ему на голову. Это хорошо, дождь заставит всех спрятаться под крышей, и группы захвата смогут спокойно подойти к объекту.
Если, конечно, объект соизволит появиться.
Вскоре на дороге, которая, как подозревал Линкс, вела в Декань, показались две пары фар. Минута в минуту. На какой-то миг он потерял огни из виду, однако без труда представил себе их путь. Асфальтовая полоса проходила за возвышенностью, скрывающей заодно и ворота, которые были не видны ни с его позиции, ни от фермы. Это преимущество. По грунтовой дороге поднялась только одна машина. Другая остановилась внизу. Так что сидящие в ней не увидят ничего из того, что сейчас произойдет возле дома. Теперь Линксу предстояло быстро определить, сколько прибыло плохих парней.
Итак, начать подсчет с тех, кто находится прямо у него под носом. Через прибор ночного видения своего оружия Линкс разглядел, как из припарковавшегося во дворе «лендровера» выходит Набиль аль-Шарафи. Его сопровождали трое воинов Аллаха. Присутствие объекта подтверждается. Можно трубить сбор отрядам и приступать к следующей фазе операции «Рона».
Помощник Ланжевена и еще один парашютист находились возле укрепленных на переборке отсека табло. Спутниковые фотографии соседствовали на них с частями военных карт, планами расположений и снимками, присланными наблюдателем. Там же помещались многочисленные фотоснимки объекта: некоторые совсем свежие, другие — сделанные раньше. Они отражали все возможные изменения внешности, длину волос, наличие или отсутствие бороды, очков и т. д.
Несколько секунд спустя Ланжевен перехватил осторожный взгляд своего заместителя. Досье на объект было составлено, пожалуй, хорошо, но не их людьми. Ни тому ни другому это не нравилось: вопрос доверия. Ланжевен задумался: что за парень этот наблюдатель Оскар Лима, с позывными «Глаз Рыси», и по какой причине на место для сбора сведений не был отправлен кто-нибудь из своих.
С этим заданием что-то уж слишком темнили. Он не понимал, почему им навязали оснащение иностранным вооружением, которое пришлось спешно осваивать. К тому же оказалось совершенно невозможно узнать, кто является реальным заказчиком всего этого бардака. Управление военной разведки? Это было бы логично, поскольку по требованию командования спецоперациями они все чаще осуществляют «операции хаки», похожие на эту. Однако присутствие принадлежащего автотранспортной роте захвата и классификации «Фалькона-900» указывало на другое ведомство — Главное управление внешней безопасности. Что как будто бы подтверждало присутствие штатских, еще днем прилетевших на самолете. Ланжевен поговорил, и очень коротко, лишь с одним из своих. Мужиком лет пятидесяти или чуть больше, назвавшимся просто по имени: Шарль. Больше Ланжевен его не видел. Как и всех остальных.
Главное управление внешней безопасности, Нуази-ле-Сек. Серкотт. Вероятно, Оскар Лима оттуда. В случае неудачи можно отвертеться и уладить все со здравомыслящими людьми. Чего бы не удалось сделать, если бы их взяли в плен в такой дали от дома! Главное — всегда минимизировать риск. Впрочем, возможно, задание этого агента не ограничивается слежкой за объектом.
Но Ланжевен не станет в это соваться, у каждого своя работа. Его, например, заключается в том, чтобы попасть в определенное место и захватить кое-кого, по возможности живым и до появления двух вертолетов для срочной эвакуации группы.
Кроме того, в настоящий момент его работа заключалась в том, чтобы ждать. Ждать подтверждения присутствия объекта. Ждать последнего зеленого огня, означающего начало операции. Потом, возможно, предстоит прыжок, потом захват, а уже потом — возвращение во Францию, домой. Ожидание, вечное ожидание — утомляющее, ослабляющее внимание, заставляющее мозг работать вхолостую и воображать худшее.
Из ангара бегом появились механики, а через несколько секунд — пилоты транспортного самолета. Ланжевен, внезапно встревожившись, обернулся к своему помощнику, взгляд которого выражал явное нетерпение. Ланжевен покачал головой.
Самое мучительное — ожидание. Дурное предчувствие поднимается сначала потихоньку, волнами, затем охватывает все существо, и наконец ты уже не можешь думать ни о чем другом. Несколько секунд, минут, возможно, час. Это сначала. Потом все проходит, начинается работа. От тебя требуется действие, а не размышления. Ты должен реагировать, соображать.
Но вот сначала…
Повторять про себя все эти идиотские мантры, насильно вбиваемые в башку ради самоуспокоения, из поколения в поколение, из выпуска в выпуск, независимо от чина и стажа, из операции в операцию, громкие фразы типа «Страх не отводит опасность» и другую подобную брехню, можно лишь вначале, потом это уже ни к чему. Потому что потом есть только страх. Или психоз. Неистовый, убийственный, предвещающий конец всему, энтропию.
Линкс страха не ощущал, разве что холод. Особенно животом. Слишком долго ему пришлось пролежать на влажной земле. «Холод суть лишь состояние духа»:[9]классика военного инструктажа, обычно сопровождаемая незабвенным «То, что вас не убивает, делает вас сильнее».[10]Он не был мертв, однако не чувствовал себя особенно сильным. Чтобы согреться, он стал поочередно, одну за другой, напрягать все мышцы своего тела. Главную проблему представляло русское обмундирование. Со вчерашнего дня с каждым новым ливнем штормовка под его камуфляжем пропускала все больше воды.
Промокший плюс усталый равняется замерзший.
Но страха Линкс не ощущал. И он не сошел с ума. Он будет лишь зрителем того, что вот-вот произойдет. Ему предстоит довольствоваться только миссией по прикрытию операции своих новых товарищей, прежде чем он присоединится к ним в пункте возвращения.
Вспышка молнии заставила его поднять глаза к небу. Тучи совсем близко, сейчас снова польет дождь. Линкс спросил себя, где могут быть парашютисты, и взглянул на часы, чтобы попытаться рассчитать время их прибытия. Взлет с аэродрома Приштины, приблизительно в восьмидесяти километрах, подъем на оперативную высоту, полет и выброска займут минут двадцать. Свободный дрейф после раскрытия парашюта продлится добрых двадцать минут. Сбор в зоне прыжка, а затем, за гребнем, расположенным в километре к северо-западу от фермы, продвижение, на которое потребуется еще двадцать пять минут.
