и тянулся пальцами рук к пальцам ступней поочерёдно.
— Ты там как? — ухмыльнулся Дезирэ. — Жива? Прыгай давай. Хотя нет, ещё ноги пере…
Он успел меня перехватить, и на миг я оказалась в крепких горячих объятьях. А моя юбка задралась, обнаружив, вероятно, прекрасный вид пажу на девичьи штанишки. Дезирэ поставил меня на ноги, отпустил. Я пошатнулась, и принцу вновь пришлось меня придержать.
— Ты дура? — логично уточнил он.
— Я не прыгала, я упала.
Губы двигались с трудом, слова прозвучали невнятно, сил же возмущаться его грубостью просто не осталось.
— Это не она дура, это ты идиот, — процедил Люсьен, неожиданно занявший мою сторону. — Это ж на какой высоте мы летели? Три тысячи? Больше? А она — в платье. Ты вообще зачем её разбудил? Чтобы уморить?
— В следующий раз она полетит впереди, а ты — сзади, — предупредил Дезирэ, скинул с себя тёплый бурнус, замотал меня и набросил на мою голову капюшон. Одёрнул мне подол.
— Следующего раза не будет. Я с вами больше никуда не полечу. Мне холодно и есть хочется. И спать. И, кстати, твоей невесте — тоже. У неё, вон, колени подгибаются. Нельзя так над людьми издеваться.
Как же я была с ним согласна! Мир танцевал, из ног словно кто-то вытащил кости. Я почувствовала себя снежной бабой весной. Но сейчас осень, а я не баба.
— Я даже не начинал ещё, — хмыкнул принц. — Ладно, ваша взяла. Сегодня будем отдыхать. Здесь неподалёку есть шале. Одна проблемка: конь-то у нас один на троих.
Оглянувшись, я увидела, что наш дракон снова превратился в крепконогую лошадку. Она щипала пожухшую траву и потряхивала большой головой, словно силясь осознать произошедшие с ней головокружительные метаморфозы. Я освободилась из рук жениха и села на камень.
Мы по-прежнему находились в горах, в седловине одного из горных хребтов. Но каменистая почва здесь всё же была уже почвой, а не сплошным камнем, и неподалёку зеленела макушкой чёрно-рыжая сосна, раскорячившаяся так, что казалась пауком. Солнце всё ещё стояло высоко в небе, и здесь, на земле, его лучи даже грели.
— Я дойду пешком, — буркнул Люсьен. — Позаботься о своей невесте.
— Как скажешь.
Положив руки на колени ладонями вверх, я принялась массировать пальчики, возвращая в них кровь. А я точно обязана выходить замуж за этого грубияна? Да, у меня не очень много вариантов, да, я совсем одна в целом мире и совершенно не знаю даже, как зовут короля, который правит через сто лет после того, как я заснула магическим сном. Да, да, да. Но… Если Дезирэ сейчас, когда я ещё не принадлежу ему перед людьми и перед Богом, вот так себя ведёт, что меня ждёт дальше? «Ну, по крайней мере, со свадьбой я точно не стану торопиться», — решила я и погрела пальцы дыханием.
Дезирэ подошёл ко мне:
— Идёмте, принцесса.
Он помог мне сесть на коня, затем взлетел позади, передвинул меня на холку коня, сам переместился в седло и пустил лошадь шагом. Люсьен взялся за повод и бодрым шагом пошёл рядом.
Мне не нравился, очень не нравился этот странный принц, но после пережитого полёта голова оказалась настолько тяжёлой, что, несмотря на мою борьбу с самой собой, упала на плечо жениха, а веки сомкнулись. Однако Дезирэ даже не попытался устроить меня поуютнее.
Я проснулась от того, что конь остановился.
— Что случилось? Мы приехали?
— Рокировка, — фыркнул жених и спрыгнул с коня. — Давай, мелкий, залезай.
Он подхватил пажа и посадил его в седло на своё место.
— Все несогласные с моим решением идут или пешком, или в бездну.
— Вам не холодно? — сонно пробормотала я, кутаясь в бурнус жениха.
Дезирэ оглянулся на меня. Ветер ерошил его светлые волосы.
— Жарко, — процедил принц сквозь зубы.
— А в той бездне, куда ты нас посылаешь, — мило поинтересовался Люсьен за моей спиной, — жарко или холодно?
— А вот сходи и узнай сам.
Ещё часа через два, когда спина начала невыносимо ныть, а ноги совершенно затекли (я ведь ехала не в седле, а впереди, по-дамски) показался небольшой домик, сложенный из дикого камня. Одноэтажный, но с мезонином. Черепичная покатая крыша покрылась мхом, а палисадник перед крыльцом зарос бурьяном, чертополохом и каким-то кустарником, уже облетевшим. И всё же это был дом. Внутри не дует ветер, и, может быть, есть очаг, и…
Принцу снова пришлось помогать мне слезть с лошади. А мне — вытерпеть его нежеланные объятья. Впрочем, пару минут спустя Люсьен тоже свалился всё в те же крепкие руки и даже издал жалостный стон. Значит, не я одна такая неженка?
— Вас донести, или сами дойдёте?
— Благодарю, сама.
— Отлично.
Мой жених перекинул своего пажа через плечо и легким шагом направился в дом. Хам. Но… он что, совсем не устал? Лошадь пошла за нами, мирно покачивая шеей.
К дому вела тропинка из круглых жёлтых камней. Их почти не было видно из-за мха и опавших листьев. Я кое-как доплелась до распахнутой настежь дубовой двери, схватилась за неё, выравнивая дыхание. Узнать бы ещё кто такой добрый отправил меня спать на сто лет! Но — завтра, всё завтра. Сегодня мышцы, отвыкшие от нагрузки, похожи на тряпочки, а голова так кружится!
После маленькой прихожей с люком в погреб сразу шла кухня: приземистый крепкий стол, мужицкие грубые стулья, маленькое окошечко с широченным подоконником, массивная печь и — о! — кровать. Широкая, покрытая густым слоем пыли, застеленная бог знает когда… Я застонала от вожделения, подошла, отдёрнула покрывало, взметнув в воздух пыль, расчихалась и рухнула. Почувствовала, что вместо соломы тюфяк был набит пылью.
— То есть сто лет не хватило? — рассмеялся принц.
Мне было плевать.
— Люсьен, ты, может, тоже приляжешь рядышком?
— Ты офигел? Я вроде как мужик.
— Ну разве что вроде как.
Хлопнула дверь, заскрипел стул. Я открыла глаза и повернула голову. Люсьен сидел на стуле. Вернее полулежал на столе. Дезирэ не было.
— Помоги мне расшнуровать корсет, — попросила я.
— Я не ваш слуга.
— Да, но слуга моего жениха…
— Это не одно и то же. Вам я прислуживать не буду.
«Ты такой же хам, как и твой господин». Однако раньше, чем мы спустимся к людям, и раньше, чем я придумаю, что мне делать дальше, наживать себе врага было бы неразумно. Мне пришлось проглотить наглость.
— Конечно, не будешь. Мне нужна служанка. Женщина, а не мужчина. Но сейчас я не смогу расшнуровать корсет, ведь шнуровка находится на спине. Мне просто не достать до неё.
— Хорошо, — процедил он, поднялся и подошёл. —
