вы оба живы, и я не дам вам уйти раньше времени, — произнёс я.
Я огляделся. В палате кроме меня, Кондо и двух пациентов больше никого не было.
— Кондо-сан, даю тебе последнее задание на сегодня, — произнёс я. — Подожди снаружи. Если кто-то придёт, скажи, чтобы нас не беспокоили.
— Уверены? Может, стоит позвать реаниматолога? — засомневался Кондо Кагари.
— Дайте мне двадцать минут с ними наедине! — поторопил его я.
Кондо кивнул и выскочил в коридор. Когда дверь за ним закрылась, я приготовился к тяжёлой работе. Придётся приводить в порядок два органа сразу. У двух людей. Посмотрим, насколько возросли мои способности после поездки в Индию!
— Лежите спокойно, Ниидзима-сан, — попросил я Мицумэ. — Прикройте глаза. Отдохните. Я со всем разберусь.
Но женщина и так уже уснула.
Ослаблена, как и её муж. Давление слишком низкое. Действие нифедипина снесло его до шестидесяти на тридцать. А антибиотик, тем временем, вовсю портит работу почек. Ох и не просто же это будет исправить.
И как только в голову Куренай Цукасы пришла такая дурацкая идея⁈ Кларитромицин! Зачем?
Я сделал глубокий вдох и приступил к «анализу». В лёгких обоих больных полно гноя. Крупные очаги инфекции заняли целиком все нижние отделы. Сосуды во всём теле расслаблены. Артерии вообще перестали сжиматься, нарастает неконтролируемая артериальная гипотензия. Они скорее погибнут от шока, чем от острой почечной недостаточности или пневмонии.
Но начать лечение лучше всего именно с почек. И здесь мне поможет новообретённый «клеточный анализ».
Я пролез вглубь выделительных органов и начал собирать заново все клетки, которые входили в структуру почечных фильтров. Работы предстояло много. Полчаса ушло на то, чтобы восстановить нормальный процесс фильтрации у Ниидзимы Мицумэ. С Зэнкити всё обстояло ещё хуже. На лечение почек я убил больше часа, и всё это время мне приходилось поддерживать их давление на нужном уровне. Повышать его слишком резко я не спешил.
— Кацураги-сан, как вы? — спросил меня Кондо Кагари, чуть приотрыв дверь. — Я уже отбиваюсь, как могу. Медсёстры отделения реаниматологии не понимают, чем мы с вами тут занимаемся. Грозятся вызвать заведующего отделением!
— Уже почти всё, Кондо-сан, — тяжело вздохнул я. — Почти закончил. Дайте мне ещё десять минут. Если будут возмущаться — пусть заходят ко мне. Я разберусь.
Причиной низкого давления также была и высокая температура. Обоих пациентов жутко лихорадило. Гнойные очаги слишком большие. Чтобы вычистить их, понадобится немало энергии, но «клеточный анализ» теперь уже не потребуется.
Я прошёлся своей «антисептической формой» лекарской магии по дыхательным путям Ниидзма. После такого у них там ни одной бактерии бы не сохранилось. Однако гной всё же предстоит убрать, но для этого придётся дождаться, когда они проснутся.
Если увеличу отхождение мокроты, они захлебнутся. Нужно, чтобы пожилые пациенты откашлялись, будучи в сознании. Гной сильно раздражает лёгкие и служит средой для роста новых бактерий. Многие, кстати, полагают, что гной — это куча бактерий, но это не совсем так. Гноем зовётся куча мёртвых клеток — нейтрофилов, которые, подобно японским «камикадзе» храбро погибли в бою, уничтожив при этом опасные бактерии.
Однако очищением лёгких уже займутся другие врачи. Я стабилизировал их состояние. Риск смерти теперь минимален. Скоро они восстановятся.
Я вышел из палаты и похлопал Кондо Кагари по плечу.
— Спасибо, что прикрыли, Кондо-сан, — устало улыбнулся я. — Теперь всё будет хорошо. Идите домой, ваша помощь больше не потребуется. Отоспитесь, отдохните.
— Хорошо, — обрадовался он. — Неужели вы что-то смогли сделать? Правда, вышло помочь им?
— Да, через пару дней увидите результат. Они недолго пробудут без сознания, — сообщил я.
— Обязательно научите меня такому же! — попросил Кондо Кагари, даже не догадываясь, о чём он, собственно, просит. — Вы ведь явно передали мне не все свои знания.
Пока что дать ответ на такой вопрос я не мог.
— Поживём — увидим, Кондо-сан, — уклончиво ответил я. — Пока что говорить об этом рано.
Кто знает? Может, я и вправду когда-нибудь передам кому-то свои лекарские силы. К примеру, тому же Кондо Кагари. Но я должен быть уверен на все сто процентов, что этот человек будет готов. Пока что таких врачей я не знаю.
Я вернулся в свой кабинет, к тому моменту в коридоре уже почти не осталось пациентов. Куренай Цукаса вздрогнул, когда я появился в комнате. Он закончил принимать пациента, а я не стал ему в этом мешать. Лишь молча ждал, когда коллега освободится.
Сакамото Рин поняла меня без слов. Медсестра вышла из кабинета и оставила нас наедине друг с другом.
— Как там Ниидзимы? — аккуратно спросил он.
— Плохо, Куренай-сан. Но сейчас им уже намного лучше, чем было, — прямо сказал я. — Объясните, как так вышло, что вы чуть не убили двух человек? Мне казалось, что вы в своих знаниях и опыте можете фору дать кому угодно? Заработались?
— Да, Кацураги-сан, заработался, — кивнул он. — Оправдываться не буду. Виноват.
Я понял, что он лжёт.
И в этот миг в мой кабинет влетел ещё один врач. И за моей спиной прозвучал голос:
— Не вините его, Кацураги-сан! Это всё моя вина! Не его!
Глава 2
Я ещё даже один день после выхода из отпуска не отработал, а в клинике «Ямамото-Фарм» творится какой-то хаос. Все ведут себя так, словно с цепи сорвались. Половина врачей в отпусках, другая на больничном. В целом могу понять, почему здесь стало так тяжко с нагрузкой. Которая, в общем-то, и до этого была немаленькой.
В кабинет ко мне и Куренай Цукасе вбежала Акихибэ Акико терапевт второго ранга и, по совместительству, дочь главного врача.
— Акихибэ-сан, что вы такое говорите, — начал отнекиваться Куренай Цукаса. — Вы-то здесь каким боком? Это я назначил кларитромицин и не проверил по листу назначений, что больные уже принимают блокаторы кальциевых каналов!
— Чушь! — воскликнула Акихибэ Акико и топнула ножкой. — Это назначила я!
— Но в документах написано моё имя! — продолжил спорить Куренай Цукаса, нервно поправляя очки. — Значит, юридически виноват я!
— Так, тихо! — прикрикнул на них я. — Оба успокоились сейчас же. Что вы тут устроили? Снаружи толпа пациентов, а вы кричите на всю поликлинику, будто у нас тут поножовщина случилась. Давайте разберёмся в ситуации, как цивилизованные люди. Куренай-сан, вас я уже выслушал.
