как у вас с легкими?
— С легкими все нормально!
— Заболевания желудочно-кишечного тракта: гастрит, язвенная болезнь, панкреатит?
— Я в полном порядке, честное слово. Вы уверены, что мы не задерживаем доктора Мейсона?
— Поверьте, это последнее, о чем нам стоит беспокоиться. Теперь что касается позвоночника. Вы понимаете, что я должна буду сделать вам пункцию, чтобы ввести анестетик?
— Да-да, конечно. Ассистент доктора Мейсона все подробно рассказал. Он заверил, что я ничего не почувствую.
— Совершенно верно. Я позабочусь о том, чтобы уберечь вас от боли. Но вы должны сказать, есть ли у вас проблемы со спиной, о которых мне следует знать.
— Нет. Ни малейших.
— Хорошо. Мы попросим вас сесть на операционном столе, наклониться вперед и положить голову на специальную опору. Вы почувствуете легкий укол в нижней части спины, когда я подкожно введу местный анестетик, прежде чем вводить спинальную иглу в субарахноидальное пространство. Затем мы поможем вам лечь на столе. Еще вопрос: во время операции вы хотите оставаться в сознании? Тогда, если доктор Мейсон не будет возражать, сможете наблюдать за ходом манипуляций по монитору. Или предпочтете спать? В любом случае боли вы не почувствуете, и я постоянно буду находиться рядом с вами.
— Предпочту спать! — быстро ответил Брюс. Хотя больничная обстановка была ему знакома и не внушала страха, он все же не имел ни малейшего желания следить, как нож хирурга вторгается в его плоть.
— Отлично, значит, будете спать. Спрашиваю еще раз: вы ничего не ели сегодня с полуночи и до настоящего момента?
— Нет.
— Аллергия на медикаменты?
— Her.
— Принимаете какие-нибудь лекарства?
— Нет.
— Хорошо. Сейчас я поставлю вам внутривенный катетер, и мы отправимся в операционную. Вам все понятно? Или есть вопросы?
— Нет, ничего не приходит в голову, — сказал Брюс. Впервые за все это время легкий холодок страха заставил его поежиться. Постепенно до сознания начало доходить, что он находится в руках хирургической бригады и больше не контролирует собственную жизнь.
Доктор Лондон поставила внутривенный катетер с такой быстротой и ловкостью, что Брюс и охнуть не успел. Он не скрывал, что никогда не любил уколов и даже при виде иглы старательно отводил глаза.
— Ух ты, виртуозно! — прокомментировал Брюс.
— Да, неплохо получилось, — улыбнулась Ава. Она знала, что отлично умеет делать свою работу. Также доктор Лондон была внимательна к психологическому состоянию пациентов и заметила перемены в поведении Брюса. — Как вы себя чувствуете? Волнуетесь?
— Есть немного, — сознался тот. Голос его, до сих пор звучавший уверенно и бодро, дрогнул.
— Могу сделать вам инъекцию седативного, чтобы снять напряжение, — предложила Ава.
— Да, не откажусь, — без колебаний согласился Брюс.
Ава достала из кармана ампулу, специально припасенную на такой случай, и ввела четыре миллиграмма мидазолама — препарата, который предпочитала использовать для премедикации[2]. Затем выбросила ампулу и упаковку от катетера в корзину и, не дожидаясь санитара, вывезла каталку в главный холл и направилась прямиком в операционную.
— Лекарство подействовало, — объявил Брюс, глядя в потолок на проплывающие над головой лампы дневного света. Страх, еще несколько секунд назад сковывавший мышцы, чудесным образом испарился, сменившись желанием поболтать с врачом. — А когда мы увидимся с доктором Мейсоном?
— Совсем скоро, — заверила Ава. — Он уже готов и ждет вас.
Если бы кто-нибудь спросил Брюса, что он чувствовал, прибыв в операционную номер восемь, он сказал бы, что был немного навеселе. Почти год назад, когда создание многофункциональных операционных залов в новом корпусе только-только завершилось, Брюс побывал здесь с экскурсией, поэтому сейчас его не удивил причудливый вид помещения с подвешенными на консолях аппаратами, мерцающими мониторами и огромным окном, за которым виднелся пульт дежурного. Скосив глаза, Брюс заметил операционную сестру, деловито раскладывающую инструменты на стерильном столе. Под маской трудно было разглядеть ее лицо, зато Брюс сразу узнал вторую сестру, рослую и широкоплечую Дон Уильямс, которая водила белый «форд-фьюжн». Девушка тоже узнала Брюса.
— Добро пожаловать, мистер Винсент, — весело сказала она, подходя к каталке и помогая Аве переместить больного на операционный стол. — Обещаю, мы хорошенько позаботимся о вас, как и вы заботитесь о наших машинах. — Дон захихикала.
— Спасибо, — сказал Брюс, усаживаясь на краю стола, как велела ему Ава, и поглядывая по сторонам в поисках хирурга. — А где доктор Мейсон?
— Придет, как только мы сообщим ему, что вы готовы, — заверила Дон.
— Все еще не закончил с предыдущим? — тихо спросила Ава, пока они помогали Брюсу нагнуться и упереться лбом в специальную круглую подставку, которую в просторечье называли бубликом. Правило гласило: анестезия не начинается, пока хирурга нет на месте. Операционная бригада должна была убедиться, что все готовы к работе. К сожалению, когда речь шла о докторе Мейсоне и еще нескольких врачах, принадлежавших к местной хирургической аристократии, правило постоянно нарушалось, поскольку звездные доктора часто работали одновременно в нескольких операционных.
— Да, все еще в четырнадцатой, — кивнула Дон. — Но передал через дежурного, чтобы мы приступали.
— Хорошо, — покорно вздохнула Ава. Она надела стерильные перчатки и занялась спиной Брюса. Не в первый раз, имея дело с доктором Мейсоном, Аве приходилось начинать анестезию, когда хирурга даже поблизости нет. И ей это не нравилось. Доктор Лондон предпочитала действовать в соответствии с инструкциями, считая, что соблюдение правил — залог безопасности пациента. Изменение протокола казалось ей нарушением правил хорошего тона.
Откровенно говоря, Ава вообще не любила работать с эгоистичным и самоуверенным доктором Мейсоном. Профессиональная расхлябанность, которую он позволял себе, пользуясь статусом суперзвезды, приводила ее в смущение. Ава прекрасно понимала: случись нечто экстренное, особенно связанное с риском для жизни пациента, Уильям Мейсон ни за что на свете не возьмет ответственность на себя, свалит все на коллегу — недостаточно опытного анестезиолога. Тем не менее непрофессиональное поведение хирурга, раздражавшее само по себе, не было главной причиной нелюбви Авы к совместной работе с ним. Ава Лондон — одна из немногих женщин-анестезиологов в больнице и уж точно самая молодая — вызывала живейший интерес у доктора Мейсона. Он открыто пытался флиртовать с ней, как флиртовал со многими молодыми медсестрами. Несколько раз Мейсон звонил Аве домой под предлогом обсуждения предстоящей операции и предлагал «заскочить» на полчасика, поскольку живет неподалеку, на что неизменно получал вежливый отказ. И хотя столь откровенные атаки были ей неприятны, Ава молчала, опасаясь получить в лице хирурга могущественного и коварного врага. Также она не обмолвилась ни словом и заведующему анестезиологическим отделением доктору Мадху Кумару, поскольку тот, будучи известным в своей области специалистом, принадлежал к когорте избранных, как и его коллега Мейсон. Именно доктор Кумар давал наркозы ВИП-пациентам Уильяма.
