окажется в руках Леопольда, а через него – в руках императора Генриха, злейшего врага Плантагенетов, можно считать, что дело в шляпе. Генрих просто не сможет не поверить в предательство и вероломство Ричарда. Ведь письмо Христа подтверждает худшие опасения императора насчет козней английского льва! А раз король-еретик пошел против церкви, то сама церковь нуждается в немедленном очищении. И кому же поручить сей благой труд, как не нашему ордену – единственной силе, не запятнавшей себя в скверне отступничества?
В шатре загудели взволнованные голоса рыцарей. Они спорили, обсуждая дерзкий замысел собрата, строили предположения, задавали вопросы. Бриан ждал, затаив дыхание. Теперь все зависело от решения Великого Магистра.
Робер де Сабле долго молчал, задумчиво перебирая край своего тюрбана. На строгом лице его попеременно отражались то сомнение, то одобрение, то жажда величия и власти. Наконец, он хлопнул в ладоши, призывая рыцарей к тишине.
– План твой дерзок и хитроумен, брат Бриан, – произнес он веско. – И сулит ордену небывалое могущество. Но велик и риск, ты сознаешь это? Если о нашем замысле станет известно раньше времени – головы с плеч полетят по всей Европе. И первыми падут наши.
– Ради истинной веры и величия ордена я готов рискнуть не только саном, но и жизнью, – пылко отозвался Бриан, прижимая руку к груди. – Настал наш час, братья. Час, когда воины Христовы должны сами взять в руки судьбы церкви и всего христианского мира. Другого пути нет.
В шатре воцарилась звенящая тишина. Все взгляды обратились на Великого Магистра.
Робер де Сабле рывком поднялся с трона и прошелся взад-вперед, заложив руки за спину. Плащ его развевался, лицо оставалось непроницаемым.
– Да будет так, – произнес он наконец решающие слова. – Действуй, брат Бриан. Но будь умен, осторожен, не доверяй никому, кроме избранных. Слишком многое поставлено на кон. Провал будет стоить всем нам головы.
– Господь свидетель, я не подведу, – поклялся Бриан, чувствуя, как сладкий жар предвкушения разливается по телу. – Клянусь Святым Граалем, не пройдет и года, как орден Храма встанет во главе церкви, а истинная вера восторжествует над скверной! Чего бы мне это ни стоило.
С этими словами он поклонился, прижав манускрипт к груди, и пятясь, покинул шатер магистра.
Сердце его пело от радости, но разум уже лихорадочно просчитывал варианты и возможные опасности. Путь предстоял долгий и полный смертельного риска. Но отступать было некуда. Бриан знал, что держит в руках ключ к своей судьбе и судьбе всего ордена. И он был намерен пройти этот путь до конца. Что бы ни ждало его в конце.
Глава 3: Тайная встреча
Вечерние сумерки медленно опускались на лагерь крестоносцев, раскинувшийся близ стен поверженной Акры. Последние лучи заходящего солнца золотили верхушки шатров, знамена и вымпелы с гербами знатных рыцарей, а в воздухе разливалась приятная прохлада, сменяя дневной зной. Походная жизнь постепенно замирала, воины расходились на ночлег после скудной вечерней трапезы и молитвы. Лишь закованные в сталь караульные несли свою неусыпную стражу, да звонко цокали подковы дозорных, объезжающих границы лагеря.
В этот тихий час тамплиер Бриан де Буагильбер неспешно двинулся прочь от своего шатра, лавируя меж белеющих в сумерках палаток. Со стороны могло показаться, что рыцарь просто прогуливается перед сном, наслаждаясь ночной свежестью. Но мысли его были далеки от безмятежности.
Бриан шел на тайную встречу, призванную стать первым шагом на пути грандиозного замысла. Замысла, способного не только вознести орден Храма на небывалые высоты, но и повернуть судьбы всего христианского мира. Одобрение Великого Магистра было получено, но настала пора претворять план в жизнь. Неспешно перемещаясь сквозь лабиринт шатров, Бриан мысленно прокручивал в голове детали предстоящего разговора. Сердце его трепетало от волнения и сладкого предвкушения. Слишком многое зависело от надежности и сметливости тайного союзника, которому предстояло сыграть ключевую роль в затее с подложным манускриптом. Сам того не заметив, рыцарь достиг условленного места – небольшой укромной лощинки на самой границе лагеря, где кроны старых олив смыкались в непроницаемый для взгляда полог. Здесь, вдали от любопытных глаз, и была назначена тайная встреча.
В дивном ночном воздухе разливался сладкий аромат средиземноморских трав, в ветвях сонно чирикали последние птицы, а в густой траве без устали стрекотали цикады. Бриан остановился под сенью деревьев, расправил могучие плечи и приготовился ждать. Вскоре из-за ствола старой оливы бесшумно появилась долгожданная фигура в темном плаще с низко надвинутым на лицо капюшоном. Это был Освальд, слуга из ближайшего окружения короля Ричарда, с которым у Бриана была назначена встреча.
Тамплиер окинул подошедшего цепким взглядом. Освальд оделся предельно скромно, как и было уговорено – простой темный плащ грубой шерсти, холщовые штаны заправлены в стоптанные крестьянские башмаки, на голове — простой матерчатый колпак. Ни гербов, ни знаков отличия, способных выдать королевского служителя. Лицо слуги, худое и изможденное, выражало одновременно почтение и затаенный страх.
Бриан хорошо знал этого человека. Освальд, отпрыск обедневшей нормандской фамилии, с юных лет искал удачи при дворе Плантагенетов, надеясь выслужить милость короны и поправить пошатнувшиеся дела своего семейства. Увы, жизнь расточительного двора лишь умножила долги юноши, и вскоре Освальд увяз в кредитах, утратив надежду на лучшую долю. Отчаяние и жажда легких денег толкнули его в объятия тайных недругов Ричарда, готовых щедро платить за ценные сведения и сомнительные услуги. И теперь Освальд с потрохами принадлежал тем, кто дергал за ниточки, заставляя шпионить против своего господина. Сегодня дернуть за ниточку предстояло Бриану.
– Господин? – дрогнувшим голосом прошептал слуга, нервно озираясь по сторонам. На его высоком лбу блестели крупные капли пота.
Бриан кивнул и, запустив руку за пазуху, неторопливо извлек небольшой сверток, обернутый серой тканью. Освальд протянул было руку, но Бриан отдернул сверток, заставив собеседника недоуменно поднять брови.
– Сначала послушай меня внимательно, – произнес тамплиер, сверля слугу пронзительным взглядом исподлобья. – То, что я сейчас вручу тебе – не просто клочок пергамента. Это ключ к нашему будущему величию и одновременно – страшная тайна, способная погубить любого из нас. Ты должен сделать с ним то, что я скажу. И молиться, чтобы никто не узнал об этом.
Освальд судорожно сглотнул и часто-часто закивал, не сводя испуганного взгляда с рокового свертка:
– Все сделаю, господин... Все, что прикажете... А что там, в этом пергаменте? Я ведь даже не знаю, что...
– Тебе и не нужно знать! – резко оборвал его Бриан, и слуга
