Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 55
Потенциальных мишеней на этом берегу Нила тоже хватало: еще один стратегический мост, несколько крупных заводов и фабрик, железнодорожные мастерские и склады готовой на экспорт продукции.
Под широкими крыльями беспилотника как раз медленно проплывали развалины фармацевтического предприятия аль-Шифа, уничтоженного американскими крылатыми ракетами в августе девяносто восьмого, когда Reaper поймал закодированный сигнал передатчика, установленного под капотом одной из бесчисленных автомашин, удалявшихся в данный момент от международного аэропорта.
Доклад об этом немедленно поступил к оператору.
Reaper снизился до семи с половиной тысяч метров и увеличил скорость — теперь она составляла примерно четыреста километров в час. Система наведения передала на пункт управления данные с телекамеры, и через мгновение в сторону цели стартовала ракета, получившая от создателей говорящее имя Hellfire[1].
Некоторое время изображение на экране далекого монитора не менялось. Потом вдруг на месте машины возник грязно-белый, клубящийся шарик разрыва, и все было кончено.
Цель поражена.
Очередное задание выполнено.
Беспилотный разведывательно-ударный летательный аппарат без опознавательных знаков и номера на борту получил соответствующую команду, чтобы начать разворот с набором высоты.
Путь к наземному пункту базирования, где его с нетерпением ожидали пилот и оператор электронных систем, предстоял не короткий и, видимо, не спокойный…
//- * * * — //
Нельзя сказать, что капитан Али Мохаммед Хусейн, сотрудник подразделения внутренней безопасности[2]хартумского международного аэропорта, скучал по своему предыдущему месту службы. Несколько месяцев, проведенных им в Южном Судане, никак нельзя было назвать спокойными и безопасными.
Родился он в год подписания Аддис-Абебского соглашения, которое привело к прекращению первой гражданской войны между Севером и Югом — и к предоставлению южанам определённой автономии в вопросах внутреннего управления.
Затишье продолжалось примерно десять лет, после чего вооружённый конфликт возобновила Народная армия освобождения Судана. Поводом для этого послужила политика исламизации, в рамках которой тогдашний президент Джафар Нимейри предпринял несколько неуклюжих административных шагов, а в уголовное законодательство страны были введены некоторые виды наказаний, предусмотренных нормами шариата, — к примеру, забивание камнями, публичная порка и отсечение рук.
Капитан Хусейн прочитал в какой-то египетской газете, что, по данным международных общественных организаций, за два десятилетия, прошедшие с момента возобновления боевых действий против сепаратистов, правительственные войска уничтожили около двух миллионов мирных жителей. Кроме того, если верить газете, в результате периодических засух, голода, нехватки топлива и постоянного нарушения прав человека воюющими сторонами еще более четырех миллионов южан были вынуждены покинуть свои дома и бежать из страны в Эфиопию, Кению, Уганду, Египет…
Возможно, так оно и было. Большие цифры никогда не интересовали капитана — если, конечно, речь не шла о его собственном вознаграждении в суданских фунтах.
Во всяком случае, переговоры между повстанцами и правительством, периодически прерываемые ожесточенными вооруженными столкновениями, в конце концов привели к результатам: стороны договорились, что Южный Судан будет пользоваться автономией до две тысячи одиннадцатого года, когда вопрос о независимости этой территории будет вынесен на референдум. Была решена и еще одна, едва ли не самая важная проблема — доходы от добычи нефти в течение этого переходного периода делятся поровну. В июле две тысячи пятого года лидер повстанцев, бывший полковник суданской армии Джон Гаранг вступил в должность вице-президента Судана, а места в парламенте и правительстве распределились между представителями Севера и Юга.
Капитан перевелся в Хартум в конце прошлой зимы, незадолго до референдума, в котором приняло участие почти все населения Южного Судана. Между прочим, с учетом почти поголовной неграмотности, для участников референдума в бюллетенях предусмотрительно напечатали картинки: открытая ладонь символизировала отделение, а крепкое рукопожатие — единство страны. И хотя для того, чтобы регион обрел суверенитет, достаточно было простого большинства, за независимость проголосовало более девяноста восьми процентов местных жителей. И теперь Южный Судан, как суверенное государство, приняли в Организацию Объединенных Наций.
А ничего иного и не следовало ожидать.
Еще в офицерской школе Хусейну внушили, что Судан в этническом и религиозно-культурном отношении образует переходную зону от арабо-исламского мира к негроидным народам Африки. И недаром здесь уже седьмой десяток лет почти непрерывно ведется военное противостояние между этими двумя цивилизациями. Первая представлена арабами-суннитами, составляющими примерно половину суданского населения и занимающими северные районы страны. Вторая — это языческие и христианские племена юга, пользующиеся неофициальной помощью со стороны США, Ватикана и Великобритании…
Как бы то ни было, результаты прошедшего референдума окончательно закрепили раскол страны, породив при этом целый ряд проблем для обеих сторон. Не разрешенным, к примеру, остался вопрос о границах между новыми государственными образованиями — их демаркация так и не была закончена, из-за чего пять южных областей с богатейшими нефтяными месторождениями в настоящее время считаются спорными. И тут есть о чем спорить, потому что валютные поступления от добычи нефти составляют почти сто процентов дохода Южного Судана и примерно две трети национального бюджета хартумского правительства. Получилось, что в распоряжении Юга теперь имеются запасы нефти, но у него нет выхода к морю. А у Севера почти нет нефтяных месторождений, зато есть трубопроводы и порт на Красном море. Так что, рано или поздно, придется опять воевать. Или договариваться — так же, как и по поводу водных ресурсов, по-настоящему жизненно важных для этого региона, по вопросам о выплате внешнего долга, о валютной политике, безопасности, международных договорах…
Капитан Али Мохаммед Хусейн не был религиозным фанатиком и всегда причислял себя к просвещенным арабским националистам. Политика нынешнего президента страны импонировала ему куда больше, чем громогласные лозунги фундаменталистов из партии Национальный исламский фронт. Тем более что предлагаемый фундаменталистами путь насильственной исламизация и арабизации немусульманского населения не вызывал ничего, кроме роста сепаратизма и возникновения новых очагов напряженности.
Но, с другой стороны, ситуация требовала от офицеров-патриотов принятия самых жестоких и безотлагательных мер для того, чтобы удержать страну от окончательного распада…
Капитан спохватился и бросил испуганный взгляд на портрет президента, висевший напротив окна, — будто полковник Омар Хассан аль-Башир, который и сам много лет назад пришел к власти в результате военного переворота, был способен каким-то загадочным образом прочитать его мысли.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 55
