осторожно.
— По какой шкале? — парировала Хелен.
Простой, казалось бы, вопрос поставил Илью в тупик.
— По шкале его зоны, разумеется.
— Для Виктора Лаугесена нет «его зоны».
— То есть? Биологические ритмы любого человека соответствуют ускорению зоны, в которой он родился. Если ты перебираешься в другую, то за три-четыре месяца организм подстраивается под новый темп жизни, это научно доказанный факт. Да я сам — живое тому подтверждение!
— Знаю, знаю, ты дважды менял зону постоянного проживания. Виктор — исключение, его организм живёт по собственным законам, и пока у меня нет оснований усомниться в этом. Что касается твоего вопроса, по результатам последнего обследования Виктору исполнилось пятнадцать биологических. Но это было полгода назад, сейчас он заметно старше.
— Понятно... — пробормотал Илья, хотя понятно ему ничего не было.
Хелен засмеялась. Сменила тему разговора:
— Дай отгадаю, что ты искал на первом этаже. Крепкий кофе, верно? — Она соскочила с седла тренажёра, направилась к двери. — Пошли, сварю для тебя. Но придётся пять минут подождать, пока я приму душ.
— О, от душа и я бы не отказался!
— Замечательно. Составишь мне компанию.
Илья решил было, что его английский недостаточно хорош, и между ними возникло недопонимание. Но Хелен тут же развеяла сомнения:
— Или принимать душ с женщиной для тебя табу?
Москва, шестая зона ускорения
Пока члены экспедиции проходили адаптацию в Гамбурге, Илья отпросился на три дня в Москву — собрать вещи, уладить дела. Сонливость и заторможенность мыслей как рукой сняло ещё в Северном море. Организм радовался возвращению к привычному темпу жизни.
В столицу Евросоюза он вылетел утренним рейсом в 5:20. Сложить почти три часа в воздухе с разницей в часовых поясах, добавить пробку по дороге от Шереметьево до Алтуфьево, — к тому времени, когда Илья вставил ключ в замочную скважину квартиры, перевалило за полдень. К счастью, Иринка существом была преимущественно ночным, лишь недавно выбралась из постели, завтракала на кухне. Услышала, как щёлкнул замок, бросилась навстречу. Пискнула радостно, повисла на шее, ткнулась губами в губы. От Иринки вкусно пахло свежемолотой «арабикой» и омлетом с беконом. Она прижалась всем телом. Что не помешало ей через минуту, отстранившись, спросить укоризненно:
— Илька, ты где пропадал так долго? Твой телефон третью неделю вне зоны доступа!
Илья аккуратно поставил на пол то ли уже жену, то ли ещё подругу. Многозначительно указал пальцем в потолок.
— К бриттам ездил? — предположила Иринка. — И не предупредил!
— Не только к бриттам.
Радостное и чуть укоризненное выражение на лице девушки сменилось озабоченным.
— Ох... Ты как себя чувствуешь?
— Отлично чувствую. Лучше скажи, запланировано у тебя на сегодня что-то неотложное?
Иринка наморщила лоб, честно стараясь посчитать приоритеты в стеке задач.
Но он её перебил:
— Мы едем покупать дом в Жуковке, помнишь, который тебе понравился?
Губы Иринки округлились, глаза — и подавно.
— Дом?! Что ты им продал? Надеюсь, не меня в вечное сексуальное рабство?
— Всего лишь нанялся проводником в экспедицию. Погружение к нулевой точке.
Гримаса на лице девушки окаменела. Минута прошла, прежде чем она просипела сдавленно:
— Илья, ты с ума сошёл?
— Отнюдь. Тулле обеспечит участников экспедиции новейшими адаптивными препаратами, их учёные составили самый безопасный маршрут. В конце концов, это моё решение, оно не обсуждается.
Иринка помолчала и вздохнула.
— Как знаешь.
За суетой с покупкой недвижимости три дня пролетели незаметно. А утром четвёртого Илью разбудил телефонный звонок.
— Господин проводник, ты не забыл об экспедиции? — голос пресс-секретаря был бодр и решителен. — Через полчаса мы вылетаем рейсом Гамбург — Москва — Казань. Билет от Москвы я на тебя взяла, надеюсь, не опоздаешь.
— Да-да, выезжаю...
Он оделся, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить подругу. Не вышло, хоть Иринка и «сова», но по утрам сон у неё чуткий. Вопросов она не задавала, попросила тихонько:
— Илька, будь осторожным. И вернись живым, пожалуйста.
— Обязательно вернусь! Для чего мы дом купили? Будем в нём жить долго и счастливо.
Илья подхватил собранный накануне рюкзак, пошёл к двери.
Однако прежде чем он успел обуть кроссовки, Иринка метнулась к письменному столу, выдернула верхний ящик, лихорадочно зашуршала в нём.
— Подарок! Чуть не забыла!
Нашла. Шагнула к Илье, протянула синий блокнотик. Пояснила:
— Помнишь, я делала цикл воспоминаний о нулевом дне для шведского канала? На прошлой неделе я нашла старика, он раньше работал в Пулковской обсерватории под Питером. Когда астрономия накрылась медным тазом, он продолжал исследования, представляешь? Почитай его гипотезу. Тебе будет интересно. Учитывая, куда ты отправляешься.
Самара, пятая зона ускорения
Барьер пересекал трассу «Урал» почти посередине между восточными окраинами Тольятти и аэропортом Самары. Когда-то в этом месте находился посёлок Винтай. Часть домов барьер сожрал, остальные стояли пустыми, заброшенными — ничему живому не удержаться ближе ста метров от него. Всё, что могло убежать или улететь, давным-давно это сделало, что не могло — деревья, кустарники, трава — умерло. Пустошь, словно траурное обрамление, тянулась вдоль гладкой и ровной перламутровой стены, уходящей вертикально вверх до самой ионосферы, чтобы соединиться с таким же перламутровым «потолком», заменившим для землян небо. Издали стена казалась твёрдой, вещественной. Иллюзия! Вещества в ней не было ни грамма. Возможно, барьер — полевая структура, но природу её наука объяснить не могла, даже физики Тулле, наблюдавшие тайм-феномен более двух с половиной веков. Не фиксируемый ни одним прибором, барьер тем не менее вполне ощутимо воздействовал на живые организмы, вносил сбои в работу техники, поглощал электромагнитное излучение. Но главное — он разделял зоны, в которых время текло с разными скоростями.
Илье было семь, когда он впервые увидел барьер. Собственно, одновременно с ним барьеры увидела большая часть человечества. Трудно не заметить перламутровые стены, мгновенно поднявшиеся на десятки километров и сомкнувшиеся куполами над головой. Илье «повезло» больше, чем многим. Зарождение тайм-феномена проходило не просто на его глазах, а буквально на расстоянии вытянутой руки. Барьер прошёл по окраине посёлка, накрыл превращённый в футбольное поле пустырь, где они, малышня, гоняли мяч, пока старшие ребята досиживали уроки в школе. Илья помнил всё до мельчайших подробностей, самое яркое событие его жизни, самое жуткое. Он получил пас, погнал мяч к воротам соперника... и увидел: ворот больше нет. Нет Юрки-толстого из 2-го «А», которого всегда ставили голкипером
