что бездарный почувствовать не может. Но это даже не главное — главное то, что у тебя хватило воли, чтобы выжить в провале, а воля — это на самом деле единственное, что имеет значение. Я бы на твоём месте попросил Алину устроить тебе тестирование основы. Но даже если ты не сможешь общаться с нашей гранью Силы, эссенцией ты явно сможешь управлять при некоторой тренировке. И раз уж мы заговорили об этом — ты знаешь какие-то методики для тренировки работы с эссенцией?
Лапа зависла, уйдя в себя, и я терпеливо ждал.
— Не то чтобы методики, — наконец, нерешительно сказала она. — Карсен мне действительно кое-какие упражнения давал, но я не особенно ими занималась. Ну то есть если я бездарная, то какой смысл на это время тратить?
— Ну мы же выяснили, что ты, возможно, не такая уж и бездарная, — напомнил я, доставая из кармана блокнот. — Это как раз и может оказаться нашим шансом выжить, и твоим, кстати, тоже. Так что давай вспоминать, что там за упражнения.
Глава 2
На четвёртом механическом я не был давно, просто не было необходимости — судя по отчётам, Эрик вполне справлялся. Но отчёты отчётами, а нужно хотя бы изредка смотреть своими глазами, иначе быстро потеряешь связь с реальностью и не заметишь за бумажками, что предприятие процветает только в отчётах.
С моего прошлого визита здесь явно многое изменилось. Кирпичный забор стал ещё выше, а наверху появились тщательно уложенные кольца колючей проволоки. Пока я рассматривал забор, из-за угла вывернула пара ратников с винтовками и не торопясь двинулась вдоль забора, с подозрением поглядывая на нашу группу. Я посмотрел в другую сторону и заметил, как за угол сворачивает ещё одна пара ратников. Вооружённые патрули, причём не внутри территории, а снаружи, по сути, прямо в городе! Однако смело Эрик поставил здесь дело, смело…
— Городские власти не беспокоили? — спросил я его. — Эти патрули им вряд ли понравились.
— Пытались побеспокоить, — усмехнулся Эрик. — Бегали тут какие-то, возмущались, требовали начальство.
— И чем дело кончилось? — заинтересовался я.
— Задержали, установили личности, передали людям князя. Больше они не появлялись.
— А вообще, почему патрули снаружи ходят?
— Внутри невозможно обход сделать, — пояснил Эрик. — Кое-где здания прямо к забору примыкают, а местами и проход вроде есть, а не пройти.
Я понимающе покивал и со вздохом сказал:
— А всё-таки надо этот вопрос как-то решать, причём срочно.
Эрик удивлённо посмотрел на меня, а Кира понимающе усмехнулась.
— То, что князь нас здесь прикрыл, совершенно не значит, что мы получили на это дозволение, — объяснил я. — Он сейчас просто смотрит, что мы будем делать дальше. С его точки зрения, он сделал нам одолжение, и совершенно неважно, что это диктовалось интересами княжества.
— Внутри сложно будет патрулирование организовать, — заметил Эрик хмуро.
— А придётся, — мягко сказал я. — И чтобы хоть как-то исправить сложившуюся ситуацию, сделать это надо как можно раньше, вот прямо немедленно. Одно дело, когда мы по необходимости, исходя из высших интересов княжества, немного нарушили закон, и совсем другое, когда мы демонстративно нарушаем законы, кичась своей безнаказанностью.
— Ну, это слишком уж предвзятое толкование, — возразил Эрик.
Я посмотрел на него с иронией, и он немного смутился.
— Ну да, скорее всего, так и истолкуют, — неохотно признал он.
— Организуй патрулирование внутри насколько это возможно, — предложил я, — а снаружи пусть гуляют люди в штатском. Пистолет в кобуре скрытого ношения ни у кого вопросов не вызовет, а вот военные патрули с винтовками, задерживающие мирных граждан — это по любым меркам слишком.
Эрик поморщился, но кивнул. Всё-таки слишком много в нём ещё от вольника — ясно ведь, кто всё это организовал. Уверен, что Антон Кельмин здесь совершенно ни при чём, наверняка это Эрик настоял, чтобы всё было так, как он привык делать на охранных контрактах. И при этом совсем упустил из виду, что он уже не командир вольного отряда, а всего лишь мирный штатский, которому за пределами наших владений никто не давал права укладывать мордой вниз других мирных штатских.
— Но пойдёмте же внутрь, — предложил я. — А то они и нас упакуют, уже начали присматриваться.
В проходной нас встречал управляющий, который в прошлый раз, похоже, уловил мой намёк, и сейчас опоздать не рискнул. Встреча, однако, немного задержалась, потому что охрана категорически отказалась пропускать нас без предъявления документов. Управляющий, стоящий за турникетом, встрепенулся и уже открыл было рот, чтобы высказать что-то возмущённое, но я остановил его жестом.
— Вы нас не узнали? — с любопытством спросил я дежурного.
— Мы вас узнали, господин Кеннер, — ответил тот, чувствуя себя не очень уверенно, — но у нас строгий приказ проверять документы у всех без исключения. Вы же можете оказаться и двойником, например.
— Очень хорошо, — с удовлетворением сказал я Эрику, доставая пропуск. — Правильно поставил дело, так и надо.
— Было бы гораздо лучше, если бы я мог прямо приказывать охране, а не высказывать свои пожелания Кельмину, — с оттенком недовольства сказал он, когда мы вышли из проходной и двинулись к новым цехам.
— Но ты и так можешь приказывать, — доброжелательно улыбнулся ему я. — В определённых пределах, конечно, но ведь можешь. А если серьёзно, Эрик, служба безопасности всегда подчиняется только главе семейства. Это правило написано кровью дураков, и никакого исключения из него быть не может. Но вот если ты вдруг возьмёшься создать структуру, которая будет контролировать службу Кельмина, то я буду это всячески приветствовать.
— А Кельмин будет контролировать меня, да? — саркастически усмехнулся он.
— Не Кельмин тебя, а его служба — твою структуру, — строго поправил его я. — Это совсем разные вещи, и давай не будем их смешивать. Именно тебя никто контролировать не будет. Как и Киру, кстати. Вы — члены семьи, и я не собираюсь оскорблять вас даже малейшим недоверием.
Это было чистой правдой — с некоторых пор я запретил духам в поместье следить за Кирой, а после свадьбы — и за Эриком. Ну а за мамой и так никто не следил — кем бы я был, если бы стал шпионить за своей матерью? Не говоря уж о том, что
