смешной розовой пижаме, разрисованной енотами в новогодних красных колпаках. В руке — бокал ледяного французского шампанского, рядом тарелка с фруктами и твёрдым сыром — вкусные привычки невкусного прошлого.
На тумбочке небольшая живая ёлка, украшенная только переливающейся гирляндой, рядом с ней новогоднее угощение — целое блюдо сочных апельсинов и вазочка с шоколадками.
За окном — настоящий снегопад, сквозь который различаются яркие всполохи салютов нетерпеливых граждан, нестройные песни весёлых прохожих и отблески спешащих машин-снеговиков.
Какое чудо — эти широкие подоконники! Сидишь себе, наслаждаешься. Спокойно Новый год ждёшь. Никакого тебе плоского экрана с танцующе-поющей массовкой, приветственно-поздравительной торжественной речи, стучащих по кумполу неизменных курантов. Никаких сообщений из разных мессенджеров с надоевшими гифками и надоевшими картинками — сотовый Лина отключила недрогнувшей рукой.
Так а как же связь с миром? Этак и Новый год можно пропустить.
Ни за что! Сограждане не позволят: как только последний удар прозвучит — «ура» закричат, на балконы свеженакатившей толпой выскочат, хлопушки-петарды запустят.
Значит, наступил Новый год. Пора встречать. Мышек/хрюшек/петухов приветствовать. А не всё ли равно кого? Главное — счастья в новом году… Счастья… Кому какого…
Домашний телефон, сиротливо стоящий на тумбочке в коридоре (никак руки не доходят его отключить после того, как родители на дачу окончательно переехали), разразился привычной истошной мелодией — всё лень сменить. Лина задумалась. Кто бы это мог быть?
Раньше, когда ей было семнадцать, Лина первая заводила школы. Девчонки набивались в подружки, ребята — в кавалеры. Ещё бы — дружить с Ерошкиной — это практически пропуск в высшую лигу. Она ведь отличница, медалистка, на трёх языках шпарила; спортсменка, победительница городских соревнований по художественной гимнастике. И человек хороший — добрая, отзывчивая, открытая. С виду вроде бы ничего особенного: глаза карие, волосы русые, фигурка спортивная. А вот под ж ты — девчонки-красавицы в сторонке стоят, а Лина на любой вечеринке нарасхват. Такая вот харизма.
Приглашения на Новый год Лина в стопочку складывала, потом, закрыв глаза, выбирала, чтобы по-честному. И никогда не лукавила.
Потом… Потом она экзамены в университет пропустила. Накрылась мечта о спорте потемневшим от времени медным тазом. Аккурат перед поступлением Лина получила травму: позвоночник повредила, сотрясение мозга нешуточное теперь всю жизнь аукается. И всё, пламенный привет спортивной карьере. В корсете пролежала три месяца, ходить заново училась. Спасибо маме, та лапки не опустила, заставила-таки дочку на заочный факультет документы подать — на лингвистический факультет. Оторвали с руками и ногами — такие полиглоты на дороге не валяются. Только на больничной койке.
Девушка хандрила недолго — характер не тот, чтобы нюни распускать. Ну стала бы она реветь в три ручья, кому полегчало бы? То-то и оно, что никому. У них в семье не принято на судьбу роптать. Повернула жизнь не в ту сторону? А ты бери и за ней поворачивайся — гибче будешь.
Лина годик на заочном поучилась, пока в себя приходила, да и перевелась на очное отделение. Раз взялась профессию осваивать, надо вложиться по полной программе — тогда и толк будет. Выбрала для себя китайский язык и пять лет грызла его изо всех сил. На первой же практике её присмотрела одна вполне себе успешная фирма с партнёрами по всему миру, взяла на подработку, а сразу после окончания университета увела Лину под белы рученьки, чтобы конкуренты не перехватили, предложив и должность с хорошей перспективой, и оклад приличный.
Новый год в студенческие годы — это ж никаких красок не хватит, чтобы описать. Лина в группе старостой-заводилой была, конкурсы придумывала, вечеринки организовывала, маскарадные костюмы в общежитии с девчонками шила — всегда в гуще событий. Телефон без подзарядки выдерживал полдня, потом начинал молить о пощаде.
На работе, конечно, посерьёзнее стало — фирма солидная, с традициями. Новогодний корпоратив — повод для отчёта за год, награждение победителей и тематические подарки. Лина и тут без дела не осталась: активную «китаянку» привлекли к организации отчётов-презентаций, пару раз Снегурочкой назначали — за ней мужская половина, как привязанная ходила и без новогоднего наряда, а уж в праздник — на любой конкурс, ею объявленный, бежали наперегонки. Харизма, что тут скажешь.
Взялся за гуж, беги. И Лина много лет бежала: ей доверяли — не могла подвести, на неё возлагали надежды — оправдывала, ей поручали — выполняла. Сначала рядовой сотрудник, потом старший в группе, затем руководитель китайского направления, и в итоге — помощник директора. И всё нужно сделать на отлично. Ну а как иначе?
На работе Лина — пример для подражания. Костюм строгий, шпилька высокая, макияж умеренный, улыбка искренняя (и ноги, и зубы сводило к концу дня).
Отпуск, не выпуская ноутбука из рук, выходные — да какие это выходные, когда китайские партнёры только с ней хотят не только переговоры, но и экскурсии ходить.
Личная жизнь — а кто её выдержит, такую деловую и вечно спешащую на работу?
Желания — были. Раньше. Много. Выветрились все…
Нервы — лучше не обсуждать…
Друзья — институтские разъехались, школьные потерялись почти все. Девчонки к тридцати годам мужьями обзавелись, особо шустрые по два раза успели, детей нарожали, кредитов набрали — не до старой дружбы. Опять же зависть (ну куда без неё?) лёгкая, или не очень — Лина и при должности, и при деньгах, и вся из себя стильная. Не каждая выдержит сравнение. Одна Катюха и осталась из всех подружек, только она в Испанию укатила, замуж вышла и привет родине.
Тридцатого декабря Лина уволилась. Директор и просил, и уговаривал, и даже пригрозил карьеру ей испортить, потом, правда, извинился, — Лина ни в какую. Устала. Выдохлась. Поняла, что ни за какие коврижки больше не хочет бежать бешеной белкой по привычно-замкнутому кругу.
А что дальше?
А дальше Новый Год на широком подоконнике, впервые за всю жизнь — нет не в одиночестве, а наедине с самой собой. Чувствуете разницу? Впервые без ёлки, мишуры и подарков, без громких тостов, конкурсов и петард.
«Позвонит и перестанет. Кто-то явно номером ошибся», — Лина недоуменно прислушивалась к непрекращающейся трели звонка. — «Вот же настырный, придётся вставать».
Девушка нехотя спрыгнула с подоконника, сняла трубку:
— Слушаю.
— Линка, ты что, уснула там? У тебя сотовый отключён, номер не доступен. Это хорошо, что я твой номер домашний со школьных лет помню, — смутно знакомый голос с едва заметной запинкой возбуждённо тарахтел, не давая Лине ни слова вставить.
— Женька? Женька Морозов? Ты что ли? — Лина задохнулась от нахлынувших воспоминаний. Женька — её первая
