смущенно проговорила Кассандра, при этом подумав: «Боже… еще одна странность». – Вы что, мысленно делаете фотографии?
Его губы дрогнули, словно он смог прочитать ее мысли.
– Нет, просто я с легкостью запоминаю то, что вижу, причем в мельчайших деталях, и потом могу воспроизвести. Я помню расстановку предметов мебели и расположение картин на стенах почти во всех домах, где побывал. Каждое слово каждого контракта, который я подписал, и все сделки, которые заключил, хранятся здесь, – он постучал себя длинным пальцем по виску.
– Вы шутите? – изумилась Кассандра.
– К несчастью, нет.
– Но почему, во имя всего святого, вы считаете это несчастьем?
– Ну, в этом-то и проблема: способность хранить в памяти огромное количество данных не делает умнее. Весь вопрос в том, как эту информацию использовать, – его губы дернулись в насмешливой ухмылке. – Из-за большого объема информации мозг работает неэффективно, поэтому определенное количество сведений мы должны забыть, потому что они нам уже не нужны или мешают. Но я помню все свои неудачи точно так же, как и успехи, – все просчеты и неблагоприятные последствия. Иногда мне кажется, я словно попал в песчаную бурю: вокруг летает столько мусора, что невозможно что-либо отчетливо разглядеть.
– Судя по всему, обладать фотографической памятью довольно утомительно. Тем не менее вы пользуетесь ею наилучшим образом. По большому счету, жалеть вас нет никаких причин.
Он усмехнулся и опустил голову:
– Полагаю, что так.
Кассандра допила остатки шампанского и отставила бокал в сторону:
– Мистер Северин, могу я задать вам личный вопрос?
– Конечно.
– Почему вы захотели стать моей устрицей? – ее лицо залил горячий румянец. – Потому что я красива?
– Отчасти, – признался Северин без тени смущения, – но еще мне понравились ваши слова, что вы никогда не ворчите, не хлопаете дверьми и к тому же не ищете любви. Как и я, – он сделал паузу, не сводя с нее пристального взгляда, и добавил: – Я думаю, что мы подходим друг другу.
– Я не имела в виду, что не желаю любви, – возразила Кассандра, – а только хотела сказать, что не против, если она придет со временем. Если откровенно, то очень желательно, чтобы муж меня любил.
Северин не торопился с ответом.
– А что, если бы ваш супруг оказался хоть и не красавцем, но не лишенным обаяния, к тому же очень богатым? Что, если бы он проявлял к вам доброту и заботу, исполнял любое ваше желание: покупал особняки, драгоценности, возил за границу, приобрел вам в личное распоряжение яхту и роскошный железнодорожный вагон? Что, если бы он был исключительно хорош в… – он замолчал, видимо, обдумывая дальнейшие слова. – Что, если бы он стал вам защитником и другом? Неужели отсутствие любви с его стороны продолжало бы иметь значение?
– А почему он не может любить? – Кассандра была заинтригована и обескуражена. – У него что, совсем нет сердца?
– Нет, оно у него есть, но не такое, как у других, как будто… замерзшее.
– И давно?
Он на мгновение задумался, потом ответил:
– Думаю, с рождения.
– Человек не рождается с замерзшим сердцем, – мудро заметила Кассандра. – С вами что-то произошло.
Северин бросил на нее ироничный взгляд:
– Откуда вам это известно?
– Я читала романы… – серьезно начала Кассандра, но, услышав его тихий смех, рассердилась. – Да, причем много романов, и уверена, что они могли научить меня чему-то полезному.
– Вряд ли из них можно что-то взять для реальной жизни, – возразил Том, но в его зелено-голубых глазах сверкнул веселый огонек, как будто он подтрунивал над ней.
– Но ведь в романах пишут о жизни, поэтому вполне возможно, что в них больше правды, чем в тысячах газетных или научных статей. Они способны заставить человека вообразить себя кем-то другим, пусть и на короткое время, и тогда легче понять людей, которые от тебя отличаются.
Кассандре льстило, что ее внимательно слушают, причем с явным интересом и без иронии или скепсиса.
– Видимо, я ошибался, – сказал Том. – Придется срочно ликвидировать пробелы в образовании. Можете что-нибудь посоветовать для начала?
– Это непросто: я ведь не знаю ваших предпочтений.
– Мне нравятся поезда, корабли, техника и высокие здания. Нравится мечтать о путешествиях, потому что куда-то отправиться никогда не хватало времени. Не люблю сантиментов и романтики. Все, что связано с историей, меня усыпляет. Я не верю в чудеса, ангелов или призраков, – он посмотрел на собеседницу, как будто ожидал возражений.
– Мне придется как следует поразмыслить, прежде чем порекомендовать книгу, которая наверняка доставит вам удовольствие, – подумав, заключила Кассандра.
Северин улыбнулся, в его глазах заблестели крошечные созвездия отраженных огней люстры:
– Раз уж я поделился с вами своими предпочтениями… расскажите о ваших.
Кассандра опустила глаза на свои руки, сложенные на коленях, и призналась:
– Мне нравятся самые простые занятия, например рукоделие: мне нравится вышивать, вязать и плести кружева. Люблю рисовать, а еще обожаю днем подремать, попить с подругами чаю. В солнечный день предпочитаю неспешные прогулки, а в дождливый – чтение книг. Я не обладаю ни особыми талантами, ни грандиозными амбициями. Но мне бы хотелось когда-нибудь создать свою собственную семью, и… я хочу помогать людям больше, чем чем сейчас. Пока я только ношу еду и лекарства арендаторам и знакомым в деревне, но этого недостаточно. Мне хочется оказывать настоящую помощь нуждающимся, – Кассандра коротко вздохнула. – Полагаю, все это вам не очень интересно. Вот Пандора куда остроумнее и забавнее меня… Не знаю, зачем я вам все это рассказала, должно быть, виновато шампанское. Не могли бы вы обо всем забыть?
– Нет, даже если бы захотел, а я не хочу.
– Боже, – нахмурившись, Кассандра взяла пустой бокал и встала, одергивая юбки.
Северин последовал ее примеру и, поднявшись, заверил:
– Но вам не о чем беспокоиться, можете рассказывать мне о чем захотите, ведь я ваша устрица.
Кассандра не выдержала и захихикала:
– Пожалуйста, не говорите так! Ну какая вы устрица?
– Можете назвать меня иначе, если хотите, – Северин протянул ей руку, намереваясь проводить вниз. – Но главное, если вам когда-нибудь что-нибудь понадобится, любая услуга, можете без колебаний посылать за мной. Я не задам вам ни единого вопроса, и вам это ничего не будет стоить. Запомните это.
Кассандра, помедлив, все же взяла его под руку, а пока они спускались, в замешательстве спросила:
– Но зачем вам так себя обременять?
– Не случалось ли с вами, что с первого взгляда вам кто-то или что-то понравились и вы не могли понять, почему, но чувствовали, что позже выясните причины, а пока хотите, чтобы это принадлежало вам?
Она не смогла не улыбнуться, подумав: «Собственно говоря, это случилось. Прямо сейчас». Разумеется, это был бы слишком прямолинейный ответ и поощрять подобное поведение было бы неправильно.
– Я с радостью назову вас своим другом, мистер Северин, но боюсь, что брак между нами невозможен, мы не подходим друг другу: я смогла бы удовлетворить лишь самые примитивные ваши желания.
– Именно такие отношения – без лишних заморочек – мои самые любимые! – воскликнул Том.
Кассандра печально улыбнулась:
– Но, мистер Северин, это вовсе не та жизнь, о которой я всегда мечтала!
– Надеюсь, вы ошибаетесь, миледи, и я готов попытаться это доказать.
– Но как, если ваше сердце покрыто льдом? – возразила Кассандра.
Северин усмехнулся и ничего не ответил, но когда они приблизились к последней ступеньке, она услышала, как он
