не сможет остановить меня, но также знала лучше, чем привлекать к себе внимание.
— Ты продашь себя тому, кому все равно, живем мы или умираем.
— Никто не заботится о нас.
По своей структуре у омег было очень мало преданности. Мы не можем быть стаей без альфы. Женщины, которые жили в этой хижине, делали все возможное, чтобы присматривать друг за другом. Но они забрали наши голоса и нашу силу. Все, что у нас было, это утешение и сочувствие. Мы хотели намного больше.
— Я хочу воспользоваться этой возможностью, чтобы сделать нашу жизнь лучше. Что если однажды ночью все изменится?
— Ты всегда была мечтателем.
Плечи Тавии опустились, когда она поняла, что не отговорит меня. Нет лучшей альтернативы. Она полезла в сундук в конце нашей кровати. Изысканно вырезанное красное дерево оставалось покрытым слоем пыли, независимо от того, как часто мы его протирали, но это было единственное, что у нас осталось от того, что принадлежало нашей маме. Все остальное мы были вынуждены продать, чтобы купить еду или оплатить аренду.
Тавия достала из сундука одно из наших повседневных платьев и передала мне. Оно было такое же коричневое, как пустыня.
— Надень это, пока не доберешься до замка. Не привлекай к себе внимание в Бесплодных землях.
Я натянула его на голову, и волшебство моего прекрасного платья исчезло. Только пока я не доберусь до замка. В моем новом платье я могла быть тем, кем хотела. Бетой. Альфой. Членом королевской семьи.
— Спасибо, — сказала я.
Тавия не должна была помогать. Даже если бы была моей сестрой, все, что у меня было во всем мире, она могла бы сообщить обо мне. Если бы она это сделала, я бы не дожила до полуночи.
— Мне нравится, что ты все еще можешь мечтать.
Она обняла меня.
— Надеюсь, что однажды, и я смогу.
Глава третья
Аделай
Солнце быстро садилось за горизонт городских границ, и вечеринка была в полном разгаре. Я сидел, наблюдая со своего трона, как несколько бет-женщин танцевали под шумную музыку, которая заполнила зал. Они толкали свои бедра и качали своими телами так, что их платья так и сяк колыхались, демонстрируя кусочки пышной плоти, чтобы привлечь внимание голодных мужчин поблизости.
Соблазнение работало.
Альфы-воины насвистывали и смотрели на бет, как будто они были новым призом, который можно выиграть в бою. Но каков может быть приз при отсутствии сопротивления? Когда они сами кидались на мужчину вместо того, чтобы дать ему доказать, что он достоин.
Это чертовски скучно.
И я был не единственным, кто так думал.
Справа от меня находился Эвандер, одетый в ту же парадную одежду, что и все мы, его лицо было бесстрастным, как лист чистой бумаги. Слева от меня был Солен, ерзавший, как будто не мог дождаться завершения формальной части, чтобы он мог запереться и заняться своим любимым делом… сексом. Даже Касиан, который, естественно, был более дружелюбным, чем все мы, выглядел чертовски раздраженным. Единственный, кого нигде не было видно, был Дэггер.
Но массы, казалось, были очарованы танцующими женщинами. Поэтому я позволил этому продолжаться.
Я позволил кубку свисать между двумя пальцами с ручки трона. Не говоря ни слова, омега-слуга наполнила его крепким вином. Омегам не разрешалось находится в городе после наступления темноты, за исключением особых случаев, таких как празднование битвы, когда они были необходимы сверх выделенных часов.
Правила были гибкими, пока вы король, и до тех пор, пока они не имели большого значения. Незначительные кривые вместо острых углов.
Так что тут такого, если нескольким омегам при лунном свете придется вернуться в Бесплодные земли? Это сделало их сильнее, несмотря на слабость, после Разделения, не так ли? Это то, что озвучил Дэггер. И, кроме того, не годится королевскому роду обслуживать самих себя.
Осматривая толпу, когда я пил, я увидел множество цветов, которые придавали комнате почти резкий вид. Блестящие шелковые платья синего и зеленого, и фиолетового цветов. Розы кроваво-красные, темно-розовые и желтые, как солнце. Среди всех ярких оттенков сияла черная кожаная одежда альфа-самцов. Толпа двигалась, как разноцветная волна, и мой взгляд скользил над ней к самому дальнему входу, считая минуты, пока я не смог пройти через эту арку и вернуться в свои помещения. Древние книги, которые стояли у меня на полках, были большим развлечением, чем это, даже написанные людьми, которые жили в Америке прошлых времен.
В дверях появилась женщина, как будто я наколдовал ее из воздуха. Та, которую я не узнал. Не то чтобы я знал всех женщин нашей стаи. Но она определенно не была той, кто посещал королевские вечеринки.
Я оценивал ее через танцпол.
Дамы назвали бы ее платье изысканным. Ее темно-каштановые волосы были заплетены в корону вокруг головы. Она держала голову высоко поднятой, как должное. Как будто родилась от королевской крови, а не от более распространенной крови бет.
Но именно ее глаза привлекли мое внимание, когда больше ничего не могло. Настолько широкие и наполненные удивлением, что я мог видеть их голубизну даже на расстоянии. Ее лицо не было сильно накрашено, как у других женщин в комнате. Драгоценности на ней были дешевыми и не оттеняли, позволяя мне видеть каждое ее выражение.
Трепет, удивление и намеки на сомнение быстро сменились восторгом, когда ее глаза изучали комнату, постепенно смакуя все это. Ее взгляд, казалось, задержался на розах дольше всего. Они ей понравилась?
Я поймал себя на том, что хочу, чтобы в зале их было еще больше, просто чтобы я мог дольше наблюдать, как она любуется ими.
Не отрывая от нее глаз, я наклонился и спросил Эвандера:
— Женщина, которая только что вошла. Кто она такая?
— Я не знаком с ней.
Тон его ответа заставил меня сосредоточиться, чтобы оценить выражение его лица. Он смотрел на нее так же, как и я, — с интересом.
Рычание грохотало в моей груди, не достаточно животное, почти. Я хотел своего зверя
