хорошо?
Нет, дракон не соврал. Генерал прижимал к груди искалеченную руку. Его лицо было бледным, а губы бескровными, и похоже, что он держался на ногах из последних сил. Она видела его боль, с которой Зоран боролся. Но что до её боли? До той, что застыла в груди и не готова покидать её?!
— Ты не можешь сделать этого! — просил генерал, сжимая зубы.
— Видела достаточно, — ответила холодно.
— Я могу всё объяснить!
— Не утруждай себя, — покачала головой.
— Ты должна мне верить, Ави!
— Я верю своим глазам, генерал, — она давно не называла его так. Лишь по имени, и теперь вновь показывала, что они чужие. — Скажи, что ты не изменил мне? — она дрожала. Если бы он соврал и сказал “нет”, Ави бы позволила себе усомниться в том, что видела. Но он ответил.
— Да, но…
Резко развернувшись, Авилина шагнула за стену, оказываясь рядом с Лео, и Альф последовал за ними, закрывая вход.
Глава 4
Четырьмя месяцами ранее
Эменгар мерила комнату шагами, пытаясь сосредоточиться. Только что она узнала, что её дочь, Авилина, одна из немногих, в ком течёт кровь истинного дракона, кто может продолжить род и возродить империю Аскард, обручилась с эльфом.
— Ради всего святого, скажи, что ты невинна!
— Я не желаю обсуждать это.
— Катастрофа, — схватилась за голову мать. — Я отвезу тебя к лекарю, и он скажет, как есть на самом деле!
— Моя невинность при мне, — сдалась Авилина, — но как только…
— Ты хоть понимаешь, что наделала?! — кричала шёпотом мать, боясь привлечь внимание, и бросала взгляды на дверь. Её трясло от негодования и страха неизбежности. — Метку просто так не снять! — Схватилась за голову, решая невыполнимую задачу.
Авилина провела по запястью, где горел золотистый эльфийский символ, и улыбка скользнула по губам. Они сделали это тайно. Она и Альф. Сбежали в лес, провели обряд, дав друг другу клятвы любить вечно.
Изумрудная трава касалась тонкой подошвы, пока они, взявшись за руки, спешили к ручью, несущему свои воды в Эльдион — страну эльфов.
Ветер развевал густые длинные волосы Авилины — светлые, что было редкостью для драконов. Вот уже ближайшие несколько сотен лет рождались черноволосые, а то и вовсе выродки, как дали им название в империи. Те, кто были детьми драконов, но их крови не унаследовали. И всему причиной зачатие. Слишком поздно драконы поняли, что вырождаются, забыв заветы предков, беря в мужья и жёны другие народы. Лишь в танце любви, совершённом в полёте, явится на свет истинный дракон, чтобы стать носителем крови.
Те, кто были плодами утех на земле — становились человекоподобными. Они теряли способность обретать иной облик, навсегда уходя в забвение. Ведь если дракон не в силах обрести свою ипостась — имя ему человек.
Лишь десять известных кланов способны были возродить империю, которая некрепко стояла на ногах, готовая в любой момент рухнуть под натиском соседнего государства. Эльфы крепли. Они разрастались как плесень, покрывая своими детьми близлежащие местности, но Асгард стоял. Древняя империя несла историю предков, сражаясь за право быть первой. Потому кланы сливались, отдавая в жёны и мужья истинных драконов, чтобы страна процветала, обретая былое могущество.
Авилина была истинной. С детства училась обретать ипостась, и овладела искусством в совершенстве. Но когда представляла, что собравшиеся будут смотреть на их с мужем танец любви, смущалась и краснела. Что за ужасный обычай наблюдать за тем, как драконы в поднебесье сплетаются в едином порыве, чтобы позже на свет явился новый дракон?
Авилина готовилась стать примерной женой, как завещано предками, но сердцу не прикажешь. Молодой Альф, которого много лет назад её отец обнаружил в лесу, пленил сердце. Эльф. Золотистые волосы и нефритовые глаза. Он лучился светом, повелевая магией, и растения подчинялись его рукам, следовали за каждым движением, когда было приказано.
Истинного имени не знал никто, да и было ли оно. Его назвали Альф — как многих других из народа, и оставили прислуживать при доме. Но кто бы знал, что леди Авилина и прислужник пойдут на подобное. Они выросли детьми вместе, а теперь, когда Авилина испытывала совершенно не детское влечение, решились изменить судьбу.
— Магия моей крови будет сильна в тебе, пока живёт моя любовь, — Альф резко провёл по коже запястья кривым клинком — единственной вещью, найденной вместе с ним в диком лесу, и передал нож возлюбленной.
Авилина приняла орудие, крепко сжав белоснежную рукоять из рога невиданного животного, и, вдохнув, посмотрела на тонкую кожу на своей руке, боясь причинить боль. Выдохнув через приоткрытые губы, уверенно чиркнула ножом, ощущая жжение, и кровь проступила из надреза каплями, готовая встретиться с кровью избранника.
— Магия моей крови будет сильна в тебе, пока живёт моя любовь, — Авилина протянула Альфу руку, и запястья соприкоснулись. Зелёная лента обвила запястья влюблённых, завязываясь узлом, чтобы соединить кровь мужчины и женщины, давших обет. Обычно это делал друид, но сейчас, когда свидетелями таинства были только они, лес и серебристый ручей, ленту повязывали две руки: одна Альфа, другая Авилины, чтобы навсегда связать свои жизни. А птицы выводили трели их свадебной песни.
— Так, — мать остановилась посреди комнаты. — Клан Авалос не должен знать об этом, — выставила руку вперёд, раздумывая. — Мы с отцом всё уладим. Альф больше не станет жить в нашем доме. Доброта стоила нам слишком дорого, — уверенными шагами Эменгар направилась к выходу, но дочь бросилась вслед, хватаясь за материнскую юбку.
— Мама, нет, пожалуйста, — в голосе звучали слёзы. Авилина смотрела на мать, стоя на коленях, надеясь найти в ней хоть каплю сочувствия. — Он мой избранный.
— Твоим мужем станет Золан Авалос, — спокойно произнесла женщина, смотря своими янтарными глазами на дочь. Если бы не легкомысленные драконы, вступавшие в браки с людьми и эльфами, краха империи можно было бы избежать. Но даже те, кто создавал пары с истинными драконами, не всегда исполняли ритуалы. Результат налицо — драконы вымирают. И она не позволит единственной дочери загубить то, о чём мечтала всё это время.
— Я не люблю его, — слёзы покрывали щёки девушки, она
