Сколько раз я тебе говорила, что она шалава.
Я закрываю глаза и проваливаюсь в мрак. Мне уже практически не больно от ее слов. Действительно я виновата, что мой муж прыгает на других баб.
— Ты посмотри на себя, — говорит она, не давая мне разуться, — ты себя забросила. Устин, соберись. Подумай своей головой, как сильно он тебя любит. Сколько в тебя вложил денег. Ты забыла, как ездила по врачам.
Это запрещенный удар. В самое больное, она придавливает своей ногой обнаженный нерв. Больно. Сильная тупая боль пронзает все сердце. Я сжимаю зубы и хочу просто реветь.
Да я бесплодна. Так говорят врачи и анализы. Влад меня периодически везде таскал. Вкладывал деньги, не спорю. Ему хотелось ребенка, как и мне. Мы договорились.
Впереди меня еще ждали разные обследования, а на крайний случай ЭКО. Я ждала, когда у нас все получится. Я услышу детский плач.
Я верила Владу, когда он сжимал мою руку в приемной и шептал на уху, что у нас все получится.
— Я тебе обещаю Устин, ты у меня молодец.
Это было месяц назад. А потом он, наверно, поехал к ней и трахал ее всю ночь. Мне отправил СМС, что на работе. Отчет или еще что-то. Я верила.
— Ты меня слышишь, — кричит мать, я поднимаю уставшие безразличные глаза. Она нависла надо мной. Смотрит.
— Звони, ты же не дура. Не уступишь место этой шлюхе.
— Место, — повторяю я и, ощущаю, как все мое тело начинает трясти. Сначала с ног, а потом добирается до груди, и я уже практически задыхаюсь, — буду бороться с ней за его …
Молчу. Хотя все равно.
Мать плачет.
— Сейчас, как огрею тебя дуру. Правда говорят воспитывать надо пока на лавке лежит. Сейчас поздно. Вот дуру воспитала. Такой мужик. Чего тебе еще надо. Беги к нему, пока он тебе пишет.
Сглатываю. Пишет. Писарчук.
Она рыдает в голос, утирая слезы грязным платком. Я вытягиваю ноги и стаскиваю с себя кроссовок. Второго нет. Как и прежней жизни.
— Слушай, Устин. Да он сволочь. Все мужики такие, а ты чего хотела. Успокойся. Выдохни, ложись спать. С утра подумаешь. Нет, ты постой. Они все изменяют. А ты будь понаглей. Скажи я тебя прощаю, а ты мне машину или часть в его бизнесе.
— Мама! — кричу я, уже не в силах это слушать.
— Что дочь! Так все делают. Это такая жизнь!
Еще несколько часов с мамой и мне дурно. Хорошо, что накормила. Ее щи бесподобны.
Ложусь спать. Мама добивает меня последней фразой.
— Поспи, подумай. Завтра иди на работу, а потом поезжай к нему. Вы молодые, все решите. Если нет. Видеть тебя не хочу.
Она хлопает дверью. Мне хочется удавиться. Все против меня.
Встаю рано утром. Быстро собираюсь на работу. Хорошо, что у мамы остались мои вещи. Она спит. Храп разносится по всей квартире. Быстрей уйти, пока она не проснулась.
Собираю небольшую сумку и выпрыгиваю из квартиры. Успела. Она не проснулась.
Еде в метро и плачу. Сильный шум и безразличные взгляды. Я рада, они меня не осуждают. Я ведь плохая, не слушаю маму. Как же я так дожила до такой жизни?
Приходит утреннее сообщение от него. Игнор. Лучше сдохну, чем отвечу ему.
Прихожу на работу рано и охранник выпячивает глаза.
— Устин, сегодня выпадет снег.
Не отвечаю, просто иду дальше и захожу в офис. Никого. Сажусь, как мне стучат в дверь.
— Вам курьер. Распишитесь.
Меня дергает. Молодой мальчик в руках держит коробку, поверх которой бумажка. Оставлять подпись по фамилии мужа не могу. Расписываюсь девичьей.
Он оставляет картонную коробку и уходит. Бежит к новому клиенту, а я перевожу взгляд.
— Что это? Мои вещи от Влада.
Открываю. Картон издает шум. Я отрываю скотч от коробки. Быстро одним рывком. Поднимаю верхнюю сторону и замираю.
Меня пронзает током, не сильным, но заставляет все тело колыхнуться и тут же сжаться. Руки трясутся, и я глазами ищу куда сесть.
Моя рука дрожит, вытягивает запакованный предмет.
Мой кроссовок, а рядом пакет с осколками и этикетками бутылок, пропитанные вином. Их надписи читаемы, понятны в отличие от моего страха.
Вбиваю в интернет название первой бутылки, цена девятьсот пятьдесят одна тысяча.
Все плывет. Руками нащупываю стол.
Глава 5
Первая мысль — он меня нашел. Нет, он не приехал, не ворвался, не взял меня за грудки.
Нет.
Он просто мне прислал мой кроссовок и стекляшки с этикетками.
Зачем?
Это мысль завертелась у меня в голове, и я не могу дать ей точного объяснения. Все и так сложно. Влад мне изменил, мама выгнала из дома.
Еще это посылка.
Она меня добивает.
Я сажусь на стул и выдыхаю.
Главное сохранять спокойствие, — говорю себе и судорожно включаю компьютер. Он начинает дребезжать, ударяю его ногой — не помогает.
Монитор включается, я жду загрузки. Стараюсь не думать. Вбиваю запрос на собственника особняка.
Демид Дашковский.
Меня прошибает током.
Это он.
Его уверенный взгляд и черные глаза невозможно перепутать. Он не любит публичности, практически нигде не появляется. Является крупнейшим владельцем земель, заводов и так далее.
Я заметила. Еще он любит за девушками бегать по подвалам.
Мои глаза пробегают эти массивы текста. Коротко, он очень богат. Магнат. Вот кричащий заголовок всех текстов. Я сглатываю. Еще он собиратель древностей. Имеет самую крупную частную коллекцию вин.
Это я тоже знаю.
— Устина ее немного уменьшила, — говорю я про себя и оглядываюсь.
Зачем он мне прислал? Напугать, предупредить, что я ему должна двадцать, а может и больше миллионов. Хорошо. Я поняла. Дальше мне что делать?
Страх охватывает мое тело. Я сижу и занимаюсь самопоеданием. Как все сложно и тяжело. Почему это все упало на меня именно сейчас?
От моих мыслей отвлекает голос начальницы Ирины Сергеевны. Она входит в офис и окликает меня.
— Устина, — ко мне в кабинет.
Я резко дернула голову. Моей начальнице было пятьдесят с небольшим. Она одета в строгий костюм черного цвета. Главное на нее можно всегда положиться
— Иду, — говорю я, скрыв ссылки, встаю из стола. На меня нахлынуло полное разочарование во всем. Я просто разбита. Мои ноги ватные, еле передвигаются и практически не успевают за ней.
— Давай быстрей, — подгоняет она.
Когда мы подходим к ее кабинету. Она резко останавливается и сверяет меня взглядом.
— Скажу сразу, мне это не нравится. Но отказать Антону Павловичу не могу. Поэтому прошу, разберись со своим мужем быстрее. И приступай к
