субъекты будут реагировать на присутствие оживших и прожорливых трупов.
Второй источник данных - вымышленные истории о зомби, существующие в популярной культуре. В последние годы политики полагаются на создателей вымышленных историй, чтобы получить представление о "нестандартных" сценариях угроз и их исходах.27 Аналогичным образом ученые, занимающиеся международными отношениями, вышли за рамки стандартных статистических анализов и сравнительных исследований конкретных случаев для проведения эмпирического анализа. Для проверки своих теорий эти ученые используют симуляции и агентное моделирование.28 В последние годы все большее распространение получает использование вымышленных историй в качестве источника данных для построения теории - в частности, ужасов и научной фантастики.29
Конечно, такой подход таит в себе некоторые опасности, которые следует признать с самого начала. Во-первых, повествования фильмов и художественной литературы могут быть искажены таким образом, что это может исказить наш анализ.30 Возможно, люди отреагировали бы на реальную ночь живых мертвецов совсем не так, как предполагают Джордж Ромеро или Макс Брукс. Эта возможность будет рассмотрена, но, как мы увидим, в зомби-каноне есть скрытая неоднородность. Существует достаточное количество вариаций традиционного нарратива об упыре, чтобы осветить каждую из основных парадигм международных отношений*.
Во-вторых, парадигмальный подход к объяснению сферы международных отношений имеет ряд недостатков. Некоторые могут утверждать, что парадигмальные дебаты принесли больше тепла, чем света. Предсказательная сила этих подходов не впечатляет.31 Другие ученые утверждают, что название различных теоретических подходов "парадигмами" придает им связность и завершенность, которых им не хватает.32 Как мы увидим, некоторые концепции одной парадигмы перетекают в другие, поскольку они опираются на схожие акторы и процессы.
Тем не менее, эти парадигмы помогают прояснить, что, по мнению различных теоретиков международных отношений, является важным в мировой политике. Признают это исследователи или нет, но все последовательные работы по международным отношениям исходят из некоторых парадигматических предпосылок. Теоретическая атака нежити может еще больше выявить, насколько разные подходы расходятся в своих предсказаниях. Однако, уклоняясь от некоторых внутренних теоретических споров, я полностью признаю, что совершаю некоторое концептуальное насилие над этими парадигмами. Справедливости ради следует отметить, что нежить, скорее всего, поступила бы гораздо хуже.
Прежде чем перейти к рассмотрению разнообразных предсказаний различных теорий международных отношений, необходимо рассмотреть несколько определений и отвлеченных понятий.
*Использование ядерного оружия, в частности, было бы катастрофической ошибкой в мире, кишащем зомби. Упырей невозможно отпугнуть, что лишает такое оружие единственной полезной черты. Ядерное оружие, несомненно, испепелит огромное количество зомби. Однако, в отличие от людей, нежить переживет любые радиоактивные осадки от ядерного взрыва. Действительно, зомби, несущие смертельные дозы радиации, будут представлять для людей двойную угрозу: смерть от радиации или оживление от укуса зомби. Если какое-либо правительство окажется настолько безрассудным, что нанесет первый удар, оно создаст единственную вещь, которая будет хуже, чем армия живых мертвецов: мутантную, радиоактивную армию живых мертвецов.
*Ограниченность пространства не позволяет более полно обсудить, как некоторые теории - например, марксизм или феминизм - справятся с упырями, поедающими плоть; похоже, у них будет больше объяснительных рычагов при анализе традиционных гаитянских зомби или зомби вуду. Обычно я призываю эти парадигмы сосредоточиться на упырях-людоедах, но в данном случае я насторожен. Говоря прямо, этот проект явно прочеловеческий, в то время как марксисты и феминистки, скорее всего, больше сочувствуют зомби. Для марксистов нежить символизирует угнетенный пролетариат. Если только все зомби не будут неживыми белыми мужчинами, феминистки, скорее всего, будут приветствовать постчеловеческое разрушение существующих патриархальных структур.
*Чтобы избежать бесчисленных противоречий, терзающих сообщество любителей зомби, я сосредоточусь на основных произведениях зомби-канона: фильмы Джорджа Ромеро, романы Макса Брукса и наиболее популярные произведения, вышедшие за последнее десятилетие.
ОПРЕДЕЛЕНИЕ ЗОМБИ
Определения зомби варьируются от философского - человек, лишенный сознания, до антропологического - человек, похороненный, а затем воскрешенный колдуном. В соответствии с определением Общества по изучению зомби, я предпочитаю рассматривать зомби как биологически определяемое, одушевленное существо, вселяющееся в человека и желающее питаться человеческой плотью.1 Это определение расходится с этимологией слова "зомби" в западноафриканских и гаитянских ритуалах вуду. Эти ожившие трупы, однако, не представляют транснациональной угрозы безопасности - более того, эти "традиционные" зомби обычно описываются как самые послушные работники. Все современные произведения зомби-канона основаны на том виде упыря, который впервые появился в фильме Джорджа Ромеро "Ночь живых мертвецов" (1968). Поскольку они могут распространяться через границы и угрожать государствам и цивилизациям, именно плотоядные упыри должны вызывать озабоченность ученых и политиков, занимающихся международной политикой.
С точки зрения национальной безопасности, три соответствующих предположения о поведении зомби выглядят следующим образом:
1. Зомби жаждут человеческой плоти; они не будут есть других зомби.
2. Зомби нельзя убить, если не уничтожить их мозг.
3. Любой человек, укушенный зомби, неизбежно станет зомби.
Каждый современный зомби-повествователь придерживается этих правил. Эти критерии исключают некоторые из ur-нарративов, заложивших основу зомби-канона, такие как роман Ричарда Мэтисона "Я - легенда" 1954 года или фильм Дона Сигела "Вторжение похитителей тел" 1956 года.2 Тем не менее, любые зомби, удовлетворяющие этим правилам, окажут заметное влияние на международные отношения. В свою очередь, характер международных отношений повлияет на глобальный ответ на атаку плотоядных упырей.
ОТВЛЕКАЮЩИЕ СПОРЫ О ПЛОТОЯДНЫХ УПЫРЯХ
В каноне существуют значительные различия в возможностях зомби, и в сообществе исследователей зомби ведутся активные споры по поводу этих различий.1 В большинстве литературных произведений зомби не могут говорить и не сохраняют никаких признаков человеческой личности. Исключения составляют фильмы (Дэн О'Бэннон "Возвращение живых мертвецов", 1985; Роберт Родригес "Планета террора", 2007) и фантастика.2 В большинстве повествований в зомби могут превращаться только люди; во франшизе "Обитель зла", однако, это происходит и с собаками, и с птицами. Обычно считается, что среди ходячей нежити нет гендерных различий, но в последних фильмах встречаются необычные исключения.* Есть ли у зомби желания, выходящие за рамки поедания человеческой плоти, неясно. В большинстве повествований этот вопрос не обсуждается, но в итальянских фильмах о зомби 1980-х годов, а также в фильме Питера Джексона "Мертвые живы" (1992) есть предположение, что упыри вожделеют других упырей. Не существует единого мнения о том, как долго может существовать зомби, прежде чем разложиться. Очевидно, что в большинстве работ предполагается, что человек должен умереть, прежде чем превратиться в зомби, но большинство исследователей также считают "28 дней спустя" (2002) Дэнни Бойла и "28 недель спустя" (2007) Хуана Карлоса Фреснадильо частью канона. В этих фильмах "вирус ярости" не убивает зараженных, они просто превращаются в кровожадных маньяков менее чем за тридцать секунд.
Если проанализировать состояние литературы о зомби, то два самых острых разногласия касаются их происхождения и их возможностей. Это дает нам, как социологам, прекрасную возможность определить, оказывают ли специфические для зомби переменные - их происхождение и их скорость - драматическое
