Глава 2. Время вышло: менингококковая инфекция
Аня была зла на него: «Ни за что не напишу первой!» В смартфоне – километры переписки с Игорем за те полгода, что они встречаются. Не было и дня без сообщений. И вот уже больше суток – тишина. Не булькают уведомления. От этого щемящая пустота внутри и тревога. Он не пишет. И тянется рука к телефону, чтобы набрать заветное: «Ну я же тебя люблю!» – но рукой управляет мозг. А мозг – птица гордая! Особенно в 20 лет.
Из-за чего поссорились? Кто ж разберет? Аня долго планировала их совместную поездку на природу, взяла отгул на работе, сверялась с прогнозом. Утром в назначенный день Игорь позвонил: «Малыш, прости, не могу. У Лехи беда, надо помочь другу! Мы с тобой в другой раз съездим, все лето еще впереди». И вроде понятно все: друзей в беде не бросают. Но получается, что она не на первом месте? Обидно. Пальцы сами набрали гневное послание из серии: «Все ясно!»
Сообщение за сообщением, какие-то мелочи, недосказанность. Добро пожаловать, первая ссора! Вряд ли она станет последней, из-за такого не расстаются. Но где-то в области сердца щемит мерзкое: «А вдруг все?» Гордость – дама интересная, многоликая. Есть у нее способность покрывать человека броней, через которую другим чувствам и голосу разума сложно пробиться. Поэтому конец – значит, конец! Спустя годы приходит понимание, что не во всякой разлуке есть смысл. Что слова сильно ранят и не все из них забываются. Что время – богатство, которое нельзя преумножить, но которым можно правильно распорядиться, – безвозвратно ускользает от нас… Но кто думает об этом в 20 лет?
На смену Аня шла разбитой во всех смыслах, даже физически было плохо. Еще умудрилась простыть: горло першит, нос заложен. Может, на работе кто заразил – столько людей ежедневно через тебя проходит. Кто чихнет, кто покашляет прямо в лицо. Работа кассиром в круглосуточном супермаркете только со стороны кажется легкой. Делать нечего: нужно оплачивать учебу. Личные трагедии никого не интересуют.
Смена 12-часовая – с восьми утра до восьми вечера. К приходу своей коллеги, как назло задержавшейся, Аня уже практически ничего не видела перед собой от головной боли. Кое-как добравшись до дома, измерила температуру – 38,7. Здрасьте, приехали! В аптечке нашлось жаропонижающее. Аня, приняв таблетку, легла, машинально потянулась к телефону, чтобы набрать сообщение Игорю. Но шевельнувшаяся внутри обида так и не дала заветным словам обрести форму…
Девушка вынырнула из мучительного сна лишь в два часа дня и поняла, что происходит что-то странное: на ногах появилась сыпь, похожая на синячки, внутренности будто в мясорубке крутят, ужасно знобит, и невозможно даже поднять голову. Каким-то немыслимым усилием Аня выбралась в коридор и открыла входную дверь. Вернувшись в кровать, набрала скорую. На Игоря уже не было сил. Время вышло.
Девушку 20 лет доставили в приемный покой с мигалками уже в состоянии инфекционно-токсического шока: артериальное давление 60/40, пульс зашкаливает, температура тела 37,3. На удивление полностью сохранено сознание. Специфическая сыпь по всему телу, на лице и слизистых. Увидев однажды эти пятна, запомнишь на всю жизнь и больше встречаться с ними не захочешь. Медицина – доказательная наука. Но есть «приметы», которым учат старшие нерадивых молодых коллег. Менингококковая (геморрагическая) сыпь на лице – плохо дело. Очень плохо. При встрече с такими больными первыми всплывают в памяти не сухие цифры авторитетных исследований, а именно эти фразы, услышанные в минуту ностальгических рассказов учителей о годах практики. А еще неэтичное, но такое меткое: «Менингококк падалью не питается!» Пациентка была красива, словно с обложки модного журнала, вопреки бледности и уродующим высыпаниям. Никаких хронических болезней, вредных привычек.
Аню сразу поместили в отделение реанимации, собрали консилиум. Работа кипела. Никто из персонала не остался в стороне. Делалось все, что необходимо. Это был неравный бой. Малюсенькая бактерия побеждала с большим преимуществом. У нее был козырь – синдром Уотерхауса – Фридериксена. Острая недостаточность коры надпочечников. При менингококковой инфекции в результате действия бактериальных токсинов происходят кровоизлияния в надпочечники, и они просто выходят из строя. В кровь перестают выбрасываться жизненно важные глюкокортикоидные и минералокортикоидные гормоны. Вывести из этого состояния больного невероятно сложно, процент благоприятных исходов катастрофически мал.
Анечка умерла в 17:55. Прошло меньше суток с начала болезни. Гипертоксическая (молниеносная) форма менингококковой инфекции забрала девушку. На вскрытии все органы и ткани были усыпаны кровоизлияниями, а надпочечники практически расплавились. Шансов не было. Время вышло.
ХОТИМ ЗНАТЬ БОЛЬШЕ!
ЧТО НАМ СКАЖЕТ ДОКТОР?
Neisseria meningitidis, или менингококк, – бактерия, которую, как мы уже говорили, чаще всего ассоциируют с менингитом. Что неудивительно, учитывая созвучные названия. Neisseria meningitidis действительно лидирует среди причин возникновения бактериального менингита: для разных регионов земного шара встречаемость менингококковой инфекции варьируется от 9 до 35 %.
Менингококк был открыт в 1887 году австрийским бактериологом Антоном Вейксельбаумом в спинномозговой жидкости пациента с менингитом. Благодаря этому бактерия и получила свое название[8]. Но Neisseria meningitidis способна вызывать не только воспаление мозговых оболочек. (Нужно сказать, что менингококковый менингит в чистом виде – это еще не худший вариант развития событий! Худший описан выше.)
Человек может быть носителем инфекции, так как природный резервуар менингококка – это слизистая оболочка носоглотки. Носитель чаще всего совершенно не подозревает о том, что, чихнув, покашляв, близко наклонившись или поцеловав кого-то, он делится бактерией. Neisseria meningitidis передается воздушно-капельным путем. А как себя поведет коварный менингококк дальше – непредсказуемо! Возможно, бактерия проживет шесть недель на слизистой верхних дыхательных путей и благополучно исчезнет, а человек даже не почувствует такого соседства. Это и есть бессимптомное носительство. Оно прежде всего опасно тем, что приводит к распространению болезнетворных микроорганизмов. Поэтому при выявлении (часто случайном) менингококка в носоглотке показано лечение даже при отсутствии симптомов.
Возможна ситуация, когда в результате заражения возникает воспаление слизистой оболочки носа и глотки – менингококковый назофарингит.
Сопровождается он симптомами обычной простуды: насморком, першением в горле, небольшим повышением температуры тела. Вот, пожалуй, и
