еще переплетены с пальцами Петра. — За твоим домом есть такой же сад? Я до сих пор его не видела. — В первые месяцы наших отношений ходили разговоры о том, что мне разрешат посетить родовое поместье Петра с эскортом охранников. Но этого так и не произошло, а Сальваторе быстро наложил вето на эту идею, как только получил право голоса.
— Сада нет. У меня пентхаус в городе. Он очень роскошный и величественный, уверен, тебе понравится. — Петр смотрит на меня, и мне кажется, что в его взгляде мелькнула досада, которую он не смог скрыть. — Тебе понравится. Ты ни в чем не будешь нуждаться. У меня есть целый штат сотрудников, и они будут в твоем распоряжении.
— Конечно. — Я и не думала, что Петр может жить где-то совсем не там, где я привыкла, — в огромном особняке за городом с обширной территорией. Не знаю, как я отнесусь к жизни в городе, но говорю себе, что новизна перевесит все, чего мне может не хватать. И нет никаких причин, по которым я не смогу вернуться сюда в гости, если мне захочется ненадолго отвлечься от городского шума и суеты. Петр никогда бы не сказал мне, что я не могу вернуться домой. — Мне не терпится увидеть.
— Ты увидишь это через неделю, моя дорогая. — Его голос опускается до чего-то более темного, более интимного. — У меня есть планы забрать тебя домой на нашу брачную ночь. Я думал сделать тебе сюрприз, но вижу, что ты немного разочарована, сладкая. Вместо безликого отеля я подумал, что ты захочешь, чтобы наша первая ночь прошла в нашей собственной постели. В которой мы будем проводить каждую последующую ночь.
Я не могу не улыбнуться.
— Это очень романтично, — тихо пробормотала я, сжимая его руку. — Ты прав. У меня нет причин быть несчастной, пока у меня есть ты.
От его взгляда у меня в груди бешено заколотилось сердце. Я провела так много времени в раннем подростковом возрасте, беспокоясь о том, что меня отдадут за какого-нибудь старика или выдадут замуж за заносчивого сына мафии, одного из многих раздражающих мальчиков, с которыми я сталкивалась на протяжении своего взросления, на званых обедах и мероприятиях, которые мне разрешалось посещать. Но вместо этого меня отдают наследнику Братвы — мятежному, красивому мужчине, который соответствует всем моим сексуальным фантазиям о плохих парнях. Мужу, который будет поощрять мою дикость, упрямство, своеволие, а не пытаться сломать и вылепить из меня то, что ему нужно. Мужчину, который будет желать меня еще больше, потому что мы одинаковые и равные.
Замужество — это конец счастья для многих дочерей мафии. Но для меня это начало всего, о чем я мечтала, во что боялась поверить, пока отец не предоставил мне выбор… выбор выйти замуж за Петра.
Спустя некоторое время к нам подходит один из охранников моего крестного, прочищая горло:
— Уже поздно, мисс Д'Амелио, — говорит он, глядя на нас двоих. — Дон Морелли хочет, чтобы вы были готовы присоединиться к нему за ужином в ближайшее время.
Я не готова к тому, что Петр уйдет. Но он прав, конечно же, мне нужно переодеться к ужину… Платье-сарафан и белая джинсовая куртка, которые я надела на свидание с Петром, будут неприемлемы.
— Хорошо. — Я смотрю на Петра, который уже встал и поднимает меня со скамейки, его рука все еще крепко сплетена с моей. — Увидимся через шесть дней?
— В день нашей свадьбы, моя милая невеста. — Он улыбается мне, в его глазах все еще горит темный, горячий блеск. Я чувствую дрожь предвкушения и разочарование, смешанное с тоской, когда смотрю на его полный, улыбающийся рот. Я хотела этого поцелуя, но мы упустили свой шанс. Я не стала настаивать, а Петр, похоже, был склонен ждать, проверяя границы другими способами.
Он отпускает мою руку, когда мы возвращаемся в дом, и кивает мне напоследок, прежде чем последовать за своей свитой в фойе и выйти через парадную дверь. Я остаюсь с охранниками Сальваторе, которые неловко стоят неподалеку, наблюдая за уходом Братвы.
— Можете идти, — огрызаюсь я, чувствуя раздражение, когда за Петром закрывается дверь. Неделя кажется слишком долгой, и меня охватывает тревога: момент нашей свадьбы так близок, но все еще так далек. Последние шесть месяцев я чувствовала себя странно, неопределенно, привыкала к тому, что отца нет, и в то же время за мной присматривает кто-то новый. Я готова двигаться вперед, к своей жизни и к тому, что было запланировано для меня. — Если только мой крестный не приказал вам подняться со мной наверх, пока я буду готовиться?
— Конечно, нет, мисс Д'Амелио. — Джозеф, отвечающий за личную охрану Сальваторе, махнул рукой остальным. — Пойдемте.
Я вздохнула, когда они ушли, и направилась наверх. У меня есть час, чтобы подготовиться к ужину, и я не хочу ничего, кроме как прилечь хотя бы на половину этого времени.
За ужином Сальваторе напряжен и молчалив. Нас обслуживают формально, чего мой отец часто избегал, считая, что типичный ужин из четырех блюд, приносимых по очереди на двоих, немного нелеп. Он приберегал формальности для званых обедов. Но Сальваторе, похоже, нравится такая структура или, по крайней мере, он считает важным, чтобы я к ней привыкла.
— Так Братва выстраивает свои дни? — Спрашиваю я, немного недоверчиво глядя на первое блюдо — лимонно-крабовый суп. — Формальные обеды? За столом одеваются в деловые костюма?
Сальваторе поднимает на меня взгляд, отламывает уголок хлеба и макает его в блюдце с оливковым маслом, стоящее перед нами.
— Я не претендую на то, чтобы знать, чем Петр Ласилов занимается дома. Ты будешь жить с ним, его сотрудниками и охраной в его пентхаусе. Он говорил тебе об этом?
— Да, он говорил об этом сегодня. — Я тащу ложку по супу, чувствуя, что аппетит начинает пропадать. Как бы мне хотелось просто перемотать следующие шесть дней вперед и очнуться в утро своей свадьбы.
Выражение лица Сальваторе остается нейтральным. Его трудно понять, и после стольких лет близости между мной и единственным человеком, с которым я жила вместе, — моим отцом, — меня это часто расстраивает.
— И что ты чувствуешь по этому поводу, Джиа?
Я пожимаю плечами, пробуя ложку супа.
— Чувствую, что все прекрасно. Я уверена, что он прекрасен. Наверняка из окон открывается великолепный вид на город, может быть, даже спа-салон в здании. Бассейн на крыше. Консьерж. Все, что я могу пожелать.
Сальваторе кивает.
— Что ж. Полагаю, ты будешь посещать семейные ужины с семьей наследника Ласилова. Как я понимаю, даже Братва время
