атомах в этом мире пока ещё известны не были, как минимум, широкому кругу людей точно. Ускорение деления клеток и программирование творили настоящее волшебство. На моём полигоне были десятки огромных цветов причудливой формы, деревья с неестественными прямыми ветвями, а ещё полуметровые грибы, которые, как я помнил, и не совсем растения, а нечто среднее, имеющее связь и с животным миром. Выращивать грибы было труднее, потому как их энергетическая сущность хоть и была родственна моей, но всё же не идентична. Победить голод в мире, если таковой тут имелся, я пока не мог, мои цветки-мутанты выкачивали все необходимые вещества из почвы и являлись по сути сорняками, убивающими другие растения. Подозреваю, то же самое ожидает и садовые культуры. Я смогу вырастить гигантское яблоко, но при этом в радиусе пятидесяти метров ничего больше расти не будет. Как бы там ни было, процесс полностью поглотил меня, это был захватывающий опыт, я вытаскивал из памяти двух личностей все воспоминания, что мог, объединял их, экспериментировал, сопоставлял и делал заметки в приобретённом мной блокноте на местном рынке, листы были из кусков кожи, а ручку мне заменяло гусиное перо, что, если честно, жутко раздражало, особенно постоянные кляксы и чернильные разводы. Из чего были чернила, я понятия не имел, но, к счастью, сохли они быстро. Приятным бонусом стал заметный рост сил– работая магическим насосом и перекачивая целые реки зелёного потока, я усилил свой магический узел, теперь без подпитки я мог швыряться плазмой в десять раз дольше. Более того, запрограммировал свой центр силы на подачу сигнала – в случае опустошения источника до уровня, близкого к критическому, зрение начинало переключаться с магического на простое, получалось своеобразное мерцание окружающего пространства. Но даже несмотря на все свои новые умения, я был очень слабым и посредственным магом. Память Радана отчётливо подкидывала воспоминания о том, на что способны сильные волшебники. Воздушники умели летать, вызывать смерчи, одним кастом скашивать целую просеку вековых дубов. Маги огня были способны сжигать целые города, оставшиеся без магической поддержки. И подобным могуществом обладали архимаги каждого направления, кроме моего, насколько мне известно, среди нашего брата не было человека даже уровня мастера. Официально магических классов было пять:
Первый – одарённые, кто-то вроде Радана, обладающие силой, но не умеющие ей толком пользоваться. Второй – ученики, которые уже имеют некое представление о силе и умеют кастовать простейшие заклинания. Вот на этом уровне и были самые продвинутые зелёные маги. Единственное, что, по мнению большинства, в этом мире мы могли сделать убойного, это вырастить поляну цветов, чтобы враги ослепли от такой красоты. Но я был уверен, мы способны на большее. Третий– мастера, хорошие середнячки. Четвёртый– адепты, очень сильные маги. Пятый – архимаги, сила которых не поддавалась измерению, о таких Радан слышал только в легендах.
2. Новый друг
На третьей неделе пребывания в этом мире, после серии экспериментов, под вечер я вернулся в свой трактир. Как обычно осмотрелся, несколько столов было занято одинокими путниками вроде меня, и лишь за одним сидела шумная компания криминального вида. Точнее, шумел один из них, человек с красноватой кожей, с таким же бандитским лицом, как и у четверых его спутников, только было в нём какое-то благородство, он выгодно отличался от своей компании, подтянутый, с озорной искринкой в глазах, парень громко и заразительно ржал, а его спутники снисходительно и как-то высокомерно посмеивались. «Орк», – подсказала мне память, он в принципе ничем не отличался от людей, только красный цвет кожи, заострённые уши и раскосые глаза выдавали расу. На нём была безрукавка с меховым воротником на голый торс, чёрные штаны из дублёной кожи и грубые сапоги в тон. На спинке стула висел изогнутый меч наподобие катаны, пояс с нагайкой и несколькими ножами. Сам орк был сухого телосложения и состоял из жгутов мышц, почему-то я вспомнил в этот момент Брюса Ли. Голову украшала объёмная шевелюра, закрывавшая лоб. Краснокожий, очевидно, был под градусом и толкал тосты с заметным акцентом.
– Когда в стэпи ты смотришь в шэст глаз магиры, ничэго нэ остаётся,кромэ плеча и мэчавэрного друга. За друзэй!
– За друзей! – подхватили собутыльники, которые были людьми.
Один из компании незаметно вылил содержимое стакана на пол и нехорошо переглянулся с собутыльником напротив. Я отвернулся, пока на меня не обратили внимания, и направился к стойке. Заказал у трактирщика куриную похлёбку и сел подальше от шумной компании, погружённый в собственные мысли.
Спустя какое-то время я вернулся в комнату. Лёжа на жестком матрасе, набитом сеном, пытался уснуть, но постоянно думал о том, как жить дальше, чем заняться и куда направиться. Поворочавшись около часа, решил выйти отлить и подышать свежим воздухом. Санузел был обычным деревенским туалетом на улице с дыркой в полу. Когда я зашёл внутрь, меня чуть не сбил с ног исходящий из ямы смрад. Будучи изнеженным горожанином, решил выйти и помочиться снаружи. Зайдя за туалет, я сделал своё грязное дело и услышал шаги, мне стало неловко, что пописал в неположенном месте, а потому решил не выдавать своего присутствия. Это были двое из-за стола шумного орка, мужики что-то оживлённо обсуждали.
– Да, хороший меч, да и ожерелье из зубов степных шакалов можно толкнуть алхимику.
– Что-то как-то стрёмно, лысый.
– Чего ссышь?
– Видно же, что этот краснозадый умеет железками махать.
– Так он упился в хлам, на улицу выведем, а там сзади ножичком и обработаем.Ненавижу этих мразей. Тупой как пробка, повёлся, что мы ему друзья.Ха, ну орки, ну
