Веласексу в триста пятьдесят тысяч, жильцы и арендаторы достались от старого хозяина, пустовал один офис и квартира на пятом этаже, их Веласкес и занял. К тому же рядом был порт, где стояла яхта, а в получасе езды — поместье Кавендишей. До коттеджа по скоростному шоссе, идущему вдоль океана, он добирался за час-полтора, природа и река заиграли новыми красками, вот только клиентов от этого не прибавилось. Бюро по найму обещало подобрать ассистента, те, кого они присылали, Веласкесу решительно не нравились, но с персоналом можно было тянуть до осени.
Оливия Борхес припарковала потрёпанный скутер за пятнадцать минут до начала второй трети. Она была одета в обтягивающие джинсы и майку с легкомысленной картинкой, один глаз у девушки был серый, второй — голубой, волосы светлые и коротко подстриженные. Борхес придавила пальцем слово «Мёбиус», подождала с минуту, проделала это ещё раз, а потом вызвала охранника.
— Оливия Лука Борхес, — полная женщина средних лет, сидящая на первом этаже, сверилась с карточкой, — ты в Мёбиус? Что у тебя, неверный жених или сумочку украли?
— Не поняла?
— Тут разные шляются, а потом мне рассказывают. Только ты зря пришла, красавица, Веласкес тут появляется не раньше обеда, и то не каждый день. И дома его нет.
— Он и живёт здесь?
— На пятом этаже. Не отвечает, — женщина вздохнула. — С виду вроде приличный молодой человек, людям помогает, но неразговорчивый, слова из него не вытянешь, пройдёт мимо, улыбнётся, и всё. А что и как, кто ж его знает, может, маньяк какой. Мутанты — они все извращенцы.
Лив знала о хозяине компании чуть больше, чем охранница — школа второй ступени в Ньюпорте, колледж здесь же, потом работа репортёром в Ньюс. Она посмотрела репортажи Веласкеса — совсем бездарью тот не был, но и гением тоже. Выделялись только три, где он сам был действующим лицом — переворот в Кейптауне, перестрелка на площади Сервантеса и памятное мероприятие там же, их она просмотрела несколько раз.
В реестре судов на Веласкеса была оформлена яхта, а в перечне недвижимости Свободных территорий — коттедж, и то и другое он приобрёл в последний год. Это здание тоже принадлежало будущему нанимателю, хоть и оставалось оформленным на риэлтерское агентство — обычная практика для тех рантье, которые ещё не уверены, хотят ли становиться полноправными хозяевами, но скорее всего поиграются в лендлорда и с недвижимостью расстанутся без особых потерь и забот.
А ещё у бывшего репортёра был коллекционный Дьяболо, полная лицензия детектива и лицензированная камера. Откуда у молодого парня без влиятельных и богатых родственников такие деньги, и как он вообще получил лицензию без опыта работы в полиции, Оливии выяснить не удалось, как она не пыталась.
Борхес не собиралась становиться клиенткой «Мёбиуса», у неё ничего не пропало, и жениха у неё никогда не было. Она пришла наниматься на работу.
Наниматель, настоящий, не этот, связался с ней десять дней назад, его интересовала компания «Тринити фарма», а точнее, её отдел сбыта, который занимал в стеклянном кубе половину девятого этажа. То, что было нужно нанимателю, должны были привезти в «Тринити» в течение нескольких недель, и собрать в единое целое. В саму компанию попасть было нереально, сотрудников проверяли так, словно те поступали на службу в штаб Сил обороны, но на четвёртом этаже дома, куда она зашла, жила Ава Самойлова, сотрудник департамента комплектации. Ава была одного роста и телосложения с Лив, работала в Тринити четвёртый год, и была там на отличном счету. А ещё она жила совершенно одна в квартире прямо под апартаментами Веласкеса. «Мёбиус» подходил для будущего задания идеально.
В бюро по найму вакансия висела с весны, работодатель обещал ассистенту две тысячи реалов за полный рабочий месяц, с двумя выходными, бесплатным обедом и парковочным местом на улице. Гарантированный период найма составлял три месяца, с испытательным сроком в два. Опыта работы не требовалось, да и вообще, обязанности нового сотрудника были расписаны как-то расплывчато.
Очереди на такую работу мечты не наблюдалось — по словам сотрудницы бюро, соискателей она отправляла к Веласкесу регулярно, но тот так никого и не взял. На вакансию уже рукой махнули, и готовы были уступить её Оливии всего за двести реалов вместо обычных пятисот.
— Держи, — охранница наконец связалась с Веласкесом, протянула девушке карточку доступа, — будет он через двадцать минут, сказал, можешь подождать прямо в офисе. Но мой тебе совет, девочка, беги отсюда, найдёшь место получше.
Борхес пообещала, что так и сделает, и поднялась по мраморной лестнице на второй этаж. В небольшой холл выходили пять дверей, одна — лифт, и четыре конторы. Окна «Мёбиуса» смотрели прямо на «Тринити», и это было ещё одним аргументом в пользу найма. Лив поднесла карточку к панели, потом приложила ладонь, зашла внутрь и осмотрелась.
Все сто пятьдесят метров были единым помещением, без перегородок и кабинок. Справа от входа стояли четыре стандартных рабочих места, разделённых огромными экранами — с объёмными креслами-трансформерами, и столами, изменяющими форму. Комплекты были хорошего качества, но явно не новые, чуть поодаль расположился кухонный комбайн с кофейным автоматом, мини-пекарней и морозильником, в котором лежали несколько готовых сэндвичей. Видимо, это и был обещанный обед.
Рядом на стене висела картина «Долина Мехико» художника со Старой Земли Хосе Франсиско де Хесус Веласко Гомеса, Лив подошла поближе и изучила сертификат, который подтверждал, что это — обычная номерная копия. На взгляд девушки, так оно и было, степень бакалавра искусств она получила в колледже Модены, два года стажировки в музеях тоже даром не прошли. Владельцем картины была Эмили Ласкер, подлинник мог стоить пять-шесть миллионов, цена копии с двузначным номером была в сто раз ниже.
У окна стоял большой овальный стол розового дерева с шестью глубокими креслами, в углу притаился робот-уборщик, он мигал зелёными диодами и бдительно следил за гостьей. А в дальнем конце разместилась дорожка-трансформер для мини-гольфа, с ловушкой на стене для отработки ударов.
Во всех углах были закреплены серые кубики, периметр безопасности назывался «Эхо-400», он при необходимости закрывал пространство электромагнитным пологом, через который все сигналы шли с искажениями. Лив отлично знала, как «Эхо» работает и как его можно взломать, система исправно работала первые пять-десять минут, за это время подбирался алгоритм взлома, и периметр становился бесполезен. Странно было, что такая система охраняет поддельную картину и старую мебель.
Лив сверилась с часами, до появления хозяина офиса оставалось ещё восемь минут.
