улицах Петербурга целые толпы людей.
Сделано это было, конечно, совсем не для того, чтобы повеселить праздный люд. Нет, имея долгов чуть ли не на семьсот миллионов рублей – контрибуция, вытребованная с побежденных государств, не могла полностью покрыть наши предыдущие займы, а учитывая революции в Неаполе, Баварии и той же Франции был велик шанс, что эти деньги мы и вовсе не получим – и намереваясь в ближайшее время выпустить облигаций еще миллионов на двести, мы хотели внушить всем заинтересованным лицам уверенность в своей будущей платежеспособности. Более того был пущен слух о возможном введении в России золотого стандарта, что одномоментно сделало бы все наши долги «золотыми». Такой глупости ни я ни Канкрин делать естественно не собирались – сам золотой стандарт не был глупостью, просто момент был для его внедрения максимально не удачным – но даже циркулирующие на бирже слухи позволили нам впоследствии распродать облигации с без какого-либо напряга.
А деньги нам были нужны. Причем не только для вложения их в собственную экономику, но и, внезапно, для выдачи кредитов за рубеж.
Успехи русских моряков, показавших, что даже при численном превосходстве противника способны сражаться на равных за счет более продвинутой технической части, позволили нам хорошенько расторговаться кораблями. Два фрегата типа «Москва» заказал себе Египет. Греки удовлетворились парой б/у «фельдмаршалов»: «Шувалов» и «Голицын» спустили Андреевские флаги и превратились в «Фемистоклис» и «Никифорис Фокас» соответственно. Одну «Москву» заказала Сербия и еще две – Пруссия. Плюс шведский заказ на два вымпела.
Большим успехом пользовались наши парусно-винтовые корветы. Мы как раз для собственного флота заложили три первых киля нового типа «В» - будущие «Внушительный», «Веселый» и «Ворчливый» - ну на экспорт удалось собрать портфель заказов аж на дюжину корабликов. Корветы были кораблями не слишком дорогими и максимально универсальными, а учитывая установленные на них восемь 107-мм нарезных орудия вполне могли дать прикурить и куда более крупным оппонентам.
При этом у большинства заказчиков средств на такое пополнение флота не было, поэтому приходилось строить корабли в кредит, а ведь еще нужно было не забывать строить корабли и для себя. Это при том, что каждый фрегат типа «Москва» стоил не много не мало – миллион рубликов. Даже чуть больше. Благо расширением строительных возможностей наших верфей озаботились еще в середине 1830-х и теперь одновременно мы могли строить четыре двухтысячетонных паровых фрегата на Балтике и два на Черном море. Переоборудование же доставшихся нам турецких судостроительных мощностей обещало увеличить наши возможности еще процентов на 20-30.
При этом в недрах Адмиралтейства уже готовился проект первого в мире броненосца, который должен был стать ответом на появление во вражеских флотах вымпелов, оснащенных казнозарядной скорострельной артиллерией. Пока проект был только в стадии разработки, но очертания корабля уже более-менее просматривались. Водоизмещение порядка 6 тысяч тонн, броня 100-120 мм, два десятка расположенных в казематах 150 мм орудий – их, впрочем, нужно было еще разработать, - машина мощностью в 1500-2000 лошадиных сил и максимальный ход около 8-9 узлов. Получался такой себе эрзац броненосец береговой обороны, для дальних плаваний мало приспособленный, но родной порт способный защитить более чем уверенно
Кроме кораблей нашлись покупатели на винтовки Маркова, барабанники и артиллерию. Пришлось срочно вкладываться в расширение казённых оружейных заводов, что тоже встало нам в изрядную копеечку. Если раньше все три больших арсенала суммарно производили примерно 100-120 тысяч винтовок в год – в большем количестве просто не было необходимости – то теперь имея на руках пакет заказов на полтора миллиона стволов было решено мощности оружейных заводов расширять минимум вдвое. Часть заказов пришлось отдать мелким частникам, способным производить либо отдельные детали, либо оружие целиком. И даже так некоторые заказы по итогу отвалились – из Южной Америки в основном - уйдя англичанам, тоже всегда готовым погреть руки на продаже оружия.
При этом внутри империи, опять же придерживаясь концепции нахождения всегда на один шаг впереди потенциальных противников, уже было выдано техническое задание на разработку новой винтовки с продольно-скользящим затвором под патрон с цельной латунной гильзой. Пока не было уверенности что экономика империи вообще способна потянуть такую нагрузку, - по подсчетам статистического управления Военного Министерства за прошедшую войну русская армия потратила около 150 миллионов патронов, что даже в «бумажном» исполнении тянуло на 4.5 миллиона рублей, а в латунном цена бы была минимум вдвое выше, - однако генеральное направление развития в любом случае было определено.
Ну и артиллерия… Пушки мы пока никому не продавали, причем по банальной причине – самим было мало. Если до начала войны обеспеченность армии артиллерией нового поколения составляла около 35%, то сейчас этот показатель едва-едва дотягивал до 50%. Нужно было еще как минимум пару лет, чтобы дооснастить свои войска положенными по штату 88-мм и 107-мм системами, а уже потом думать об экспорте.
Тем более, уже сейчас была очевидна вся слабость стоящих на вооружении артиллерийских систем и выдано задание на разработку двух новых дуплексов. 88-мм пушки и 107-мм гаубицы дивизионного уровня плюс тяжелый дуплекс из 120-мм пушки – морская для армии была слишком тяжела, не смотря не все желание унифицировать системы, пришлось наступить себе не горло и заказать разработку фактически с нуля - и 150-мм гаубицы. Насчет второго были правда сомнения, слишком уж тяжелыми они должны были получиться, замаешься лошадками тягать. Впрочем, и в этом направлении были кое-какие идеи.
Ну и, кроме того, имелись заказы на барабанники, холодное оружие и даже на стальные каски, еще недавно вызывавшие ехидные улыбки у многих военных, но показавшие себя весьма недурно во время реальных боевых действий. Так каски, например, заказала Пруссия, достаточно опрометчиво ввязавшаяся в казавшуюся ранее легкой прогулкой датскую авантюру.
Дела у пруссаков очень быстро пошли неважно. Узкий Кильский перешеек создавал идеальные условия для позиционной обороны, не позволяя пруссакам пользоваться численным превосходством и совершать глубокие обходы и охваты. Приходилось ломиться в лоб на подготовленную оборону, и получалось это, надо признать, у восточных немцев достаточно паршиво. А после того, как в Ютландии высадились экспедиционные корпуса из Англии и Франции, дело и вовсе застопорилось. Быстро образовалась сплошная – от Балтийского до Северного – стокилометровая линия фронта, и стороны конфликта столкнулись с натуральным позиционным тупиком. В такой ситуации Берлин заказал у нас сто тысяч «суповых тарелок» для сидячих в Голштинии войск. Мы со своей стороны были рады продать немцам старые каски, поскольку по итогам прошедшей войны уже во всю шла работа над новой
