жители деревни верили, что стада коз хватит, чтобы отпугнуть демонов? Дома они с мамой и мамусей носили самые страшные наряды, стараясь уважить Велеса и прогнать зиму.
Но тут был праздник, который мог быть только в толпе, и она такое не видела на землях ведьм. Торжество Матери пару недель назад было близким, но та радость была испорчена жестокими событиями той ночи.
Она пошла за толпой, и люди лишь раз на нее оглянулись. Смех звенел в воздухе, громкий и беспечный, у костра, дым от которого был знакомым и приятным. Большой мужчина с сединой в черных волосах поднял кружку ко рту, напиток стекал струйками по лицу, он провел рукавом по губам. Он пожал руку хорошо одетого мужчины, чьи кольца блестели в свете огня.
Дариуш. Отец Нины с хорошо одетым незнакомцем.
Она не так давно подозревала, что Дариуш убил Роксану. Его жена, Зофья, была с синяками, так что вариант был возможным, но Джулиан оказался виновным.
Она поежилась, посмотрела на толпу. Она была гостем на празднике Коляды, но часть ее — часть, что несколько недель назад была Жницей Смерти Мокоши — пригляделась к мужчинам, которые следили за женщинами, пытаясь понять их намерения. Джулиан был в жизни Роксаны с ее детства, был добр с ней, вел себя как друг и союзник, но под маской прятался монстр. И тут многие носили маски, которые сами сделали, но не все ими запугивали.
— Матери, прячьте детей, — прозвучал едкий голос, и Бригида пошла на звук, придерживая головной убор с маской. — Мужчины, берегите дам. Среди нас демон.
Темные глаза Стефана сияли в теплом свете костра, он криво улыбался. Наконец, дружелюбное лицо.
— Грр, — ответила она, стараясь звучать как рычащий демон.
Он склонил голову, уперев руки в бока, сжав губы, хоть уголки рта дрогнули. Он был без маски или костюма, но на нем была серая роба, завязанная на поясе красным, и она была длиннее его обычных туник, выглядела празднично из-за вспышки цвета.
— И это твое лучшее рычание?
Улыбка пропала с его лица, глаза расширились, он смотрел за нее. Он поднял руку.
Маска задела ее лицо, ее резко сняли. Бригида зажмурилась, но развернулась.
— Демон и есть среди нас, — рявкнул Дариуш, скалясь с ненавистью.
Она потянулась за маской, но он поднял ее выше.
— Тебе тут не рады, — он склонился, глядя ей в глаза. Его глаза блестели красным в свете огня.
Стефан встал между ними. Он был выше и забрал маску.
— Бригида тут по приглашению будущего лорда, — сказал он низко, его лицо было возле оскала Дариуша. — Разве вы не потеряли где-то бутылку? Отыщите к ней путь.
Дариуш изумленно фыркнул, постучал по челюсти пальцем.
— Следи, чтобы твой жеребец не заходил в мои поля сегодня.
— Моему жеребцу нравятся ваши поля, — мрачно ответил он. — Может, они хотят чего-то больше, чем старый неуклюжий осел.
Огонь вспыхнул в глазах Дариуша. Они явно обсуждали не зверей и поля.
— Идемте! — позвал старик. Он был в черной мантии с капюшоном с меткой рогатой змеи, он держал посох, украшенный еловыми ветвями, обгоревший внизу. Особый гость, представляющий Велеса?
Дариуш и Стефан все еще смотрели друг на друга, но старик потянул Дариуша за руку, постучал Стефана по плечу, и они повернулись к нему. Он указал на костер.
— Посмотрим на будущее Рубина вместе! — звал старик, веселый и хитрый, и было сложно не улыбаться.
Бригида не хотела, чтобы Стефан побился с Дариушем из-за нее, особенно на Коляду. Она обвила руку Стефана, и он взглянул на нее, враждебность в глазах пропала.
— Стефан, я хочу услышать все об этом «видении будущего». Расскажи мне.
Она не дожидалась его ответа, забрала у него свою маску, надела ее и повела Стефана к костру. Толпа — даже Дариуш — собралась вокруг старика, который созвал всех колядовщиков, его черные широкие рукава были как крылья ворона на фоне костра.
— Подходите, собирайтесь у костра. Велес расскажет, что таит будущее, — звал он, голос разносился как дым. — Что придет после снега?
— Долгие дни! — сказал кто-то.
— Большой урожай! — крикнул другой.
— Да, да, — старик театрально растягивал слова. — Искры все расскажут.
Как искры могли предсказать будущее? Бригида никогда не видела такой обычай, а теперь выпрямилась и смотрела между голов жителей деревни.
— Искры ивы, — прошептал Стефан, склонившись к ее уху. — Если они горят долго и ярко, будет бодрый костер.
А бодрый костер означал хорошее будущее, искры было видно всем.
Дома мама подавала чай, а мамуся читала по листьям. Может, теперь они это и делали. Бригида переминалась с ноги на ногу, Стефан коснулся ее руки на миг. Она глубоко вдохнула, успокаиваясь.
Старик сжал свой посох, обвитый ивой, и подошел к костру, где пылали большие поленья. Он опустил обгоревшую сторону посоха в огонь, ударил по бревну внизу.
Он бил много раз, и все хлопали в такт. Искры отлетали от сияющего дерева, мириады светлячков взлетали в зимний воздух среди тьмы.
А потом стук прекратился.
В тишине трещал огонь, не было слышно ни слова, толпа уже не пела, а затаила дыхание, глядя на искры огня в ночи. Мужчины с факелами у костра подошли ближе, опустили края факелов в пламя. Они отошли вместе, озарили лица толпы. Жители в масках коз отступили от света.
— Ты должна бояться света, демон, — пошутил Стефан.
Так было и в ее семье. Зажигая маяки для солнца, они отступали, снимали маски и возвращались к огню людьми.
Она кивнула и подыграла, отступила вместе с демонами-козами к краю собравшихся жителей деревни. Все знали свою роль. Они легко играли.
Мужчины с факелами пошли сквозь толпу, озаряя охапки хвороста с вырезанными дисками солнца на вершинах. Башни огня горели ярко и высоко, и другие жители зажигали свои факелы от этого огня. Тьма отступала, сдаваясь от их общего света.
Один за другим, жители деревни снимали маски, пока не остались только лица людей. Бригида сняла и свою, но среди шерстяных накидок и незнакомых лиц она вжалась в шкуру медведя и держалась с краю. Если мамуся правильно поняла свой сон, может, не только у Дариуша тут были плохие помыслы. Она не будет выходить на свет без необходимости.
Стефан тоже взял факел, озарил светом огня ее лицо, и она прищурилась. Похоже, он не собирался позволять ей прятаться.
— Теперь мы отпразднуем внутри, — он улыбнулся и указал на толпу, идущую в поместье.
— Но…
Он улыбнулся шире и покачал головой.
— Ничего. Даже в лесу ты знаешь, что тот, кто
