у метро и первого чека в кафе — но посреди этих полей она физически ощутила, как что-то сместилось и щелкнуло. Будто город подобрал к ней ключик, пока она отмахивалась и стеснялась это признать.
***
Целые улицы стареньких убогих зданий сносились, и на их месте возводили грандиозные небоскребы будущего. Перерождение Сеула происходило здесь и сейчас. После долгой пешей прогулки Лиза вернулась в хостел и повалилась на постель. Она уже купила полный набор уходовой косметики, и собиралась на другой день по магазинам за одеждой. Кастингов не было, лейблы не отвечали. Страх приходил каждый раз, когда она открывала сайты, и уходил, когда она констатировала отсутствие изменений. Еще пара дней — и девушка собиралась покинуть столицу и отправиться в городок Андон, на старинный фестиваль деревянных масок.
Они то созванивались с Игорем через чаты, то списывались. Единственное, что он отказывался признавать, — голосовые. Уговорить на звонок иногда удавалось. В большинстве случаев это все же были сообщения.
«Только вернулась из центра. Отгуляла все ноги. Чем занимаешься?»
«Хочу пойти в бар».
«О, прикольно. Хорошо посидеть».
«Слушай, ты не будешь возражать, если я попытаюсь найти кого-нибудь на ночь?»
Фраза залепила пощечину каждой своей отдельной буквой. Лизу дернуло, словно к животу приставили электрошокер и дали разряд.
…Еще через четыре дня после начала путешествия Захарина почувствовала, как скучает. Что-то из поездки хотелось пережить вместе, чем-то поделиться. На шестой день девушка добралась до источников Хуацин под Сианем. Император приезжал туда с любимой наложницей. В Китае встречались самые разные памятники, но запечатленную в камне обнаженную натуру Лиза видела только в Хуацине. Весь парк дышал любовью и умиротворением. В тот день девушка поняла, что страдает не только душевно, но и физически. Чувственным ощущениям резко перекрыли кислород, и с непривычки это испытывалось как ужасная, подминающая все под себя жажда.
Затем прошли еще две недели, и потребность вместе с мучениями только росла. Но ей и в голову не приходило, что Игорь так легко найдет выход.
Это было жестоко.
Но у них свободные отношения. Ее парень только что честно выложил перед ней свои планы.
Она устала за день и плохо соображала. И все плыло, и имело тошнотворный привкус.
С другой стороны, Игорь только собирался искать. Не факт, что найдет. Ее необщительный, замкнутый молодой человек, с видом домашнего маминого мальчика, всегда в растянутых темно-серых свитерах, такой хрупкий и блеклый — да кому, кроме нее, он нужен? Он посидит в баре и уйдет домой, и, если она даст одобрение, будет благодарен в своей уверенности, что она его поддерживает.
«Да, конечно, попробуй».
Игорь возликовал, его энтузиазм прямо брызгал с экрана.
«Серьезно, ты не против? Это так важно для меня!»
«Нет, не против. Вперед — и удачи там!»
«Ты лучшая. Тогда я пойду».
«Давай-давай».
Лиза отложила телефон. Он не сделает этого. Посидит в баре, закажет спиртное. Он не из тех, кто знакомится, он из тех, кто в одиночестве напивается в углу за дальними столиками.
В доме было пусто, а ей было голодно — и Захарина отправилась в магазин за лапшой.
***
Она снова проснулась поздно. В Сеуле Лиза все время просыпалась поздно. Либо этажом ниже, либо этажом выше кто-то из жильцов репетировал прямо ночью. В четыре утра акустическая гитара красиво разливалась по району, а девушка в полусне металась между желанием пойти на улицу разобраться и вялостью по-настоящему это сделать, и только накрывала голову и уши подушкой, и ворочалась с бока на бок. В любое время суток Сеул казался ночным городом. Даже в двенадцать дня, когда она протерла глаза.
Она всегда будила себя лентой новостей. Мозг быстро приходил в тонус, глаза разлеплялись. Сейчас Лиза увидела сообщение от Игоря. Открыла. И, плохо соображая, уставилась на фотографии.
Потому что он прислал фотографии.
Обнаженного женского плеча. Обнаженной спины. Ключиц и тоненькой цепочки на шее.
Захарина задохнулась.
«Вот, получилось», — гласила лаконичная, до чертиков самодовольная подпись.
Лизины пальцы подергивались у экрана. Она никогда прежде не знала, что способна на такую ярость и разрушения, на которые была способна сейчас.
Что ей ответить? Что он ожидал, что она ответит на такое?
«Ты издеваешься??? Ты серьезно присылаешь мне фото девушки, с которой переспал?!»
Лизу вышвырнуло из кровати. Он вскочила, чувствуя, что ее душит, что она не может, не может терпеть это все. Игорь еще спит. Он проснется только через… черт бы побрал эти часовые пояса!
Нужно успокоиться. Проверить кастинги — по плану. У нее сегодня много дел.
Он, что, не понимает, что так нельзя? Что нормальные люди не посылают своим партнерам фотографии других девушек, с которыми развлекаются?
Неожиданно телефон завибрировал — пришло сообщение. От Игоря. Рано. Возможно, только что выпроводил прелестную пташку на такси до дома?
«Я думал, ты за меня порадуешься. Я же спросил, и ты сама вчера разрешила!»
Верно, она это разрешила. Лиза почувствовала, как слезы обжигают щеки.
«Но я не думала, что ты на самом деле это сделаешь!!»
Она хотела закрыть телефон, но вместо этого продолжила строчить.
«Ты не понимаешь? Ты действительно не понимаешь??»
Он слепой? Больной? Слабоумный? Что с ним не так? Да кто так поступает?
Лиза рухнула и завыла.
Хорошо, что хостел пустовал.
Кастинги. У нее кастинги и планы. Ей некогда разбираться с ситуацией. Ей нужно ответить, но нужно и собираться.
И это она разрешила. Как такое вообще произошло?
«Мне нужно идти», — она выключила чат, не дожидаясь сообщения.
Черт. Черт. Черт.
Захарина затолкала поглубже эмоции и, почти не трясясь, пролистала ленту кастингов. Ничего не было. Искали корейцев. Прекрасно. Куда ей сейчас на прослушивания.
Лиза вышла на солнце. Штормило, как при болезни. Она пойдет в студенческий район за Сангсу; нужна одежда, а там много магазинов. Именно так она и поступит.
Игорь не прождал ее даже месяца.
Конечно, можно было, наверное, отнестись к его словам серьезно. Сказать, что она против. Но как же ее современность? Толерантность и принятие многомерности мира? Почему так больно, если она понимает, что любовь конечна, что моногамии не существует?
Било солнце. В Сеуле магазины брендов соседствовали с уличными лотками с одеждой. Разнились цены, и еще одежда с улицы покупалась без примерки, на глаз.
Лизе нужно было все.
Брюки, блузы; обувь — чуть элегантнее, чем походные кроссовки. Сумочка, а не рюкзак. Юбки. Пальто.
Корейцы — те умеют ценить себя. А на кого она похожа? Неудивительно, что ее не зовут на кастинги. Неудивительно,
