наместника и так крепко въелась в повседневную жизнь, что только новые для монастыря люди это замечали, а братия уже считала такой говор естественным. В соседних монастырях даже шутили, что местные и службу по два раза читают и даже не замечают того.
— Как стена, когда закончите? — отец Фёдор указал отрокам широким жестом на пристенную лавку.
— Сегодня к вечеру, — усаживаясь, ответил Михаил. Костя только прошептал «спасибо» и снова принял блаженный вид.
— Вот и чудно, завтра будет вам новое задание, — загадочно начал отец Фёдор.
С утра поедите и поедете к соседям в Видеево, — там что-то непонятное с забором, не принимает Господь работу у местных каменщиков, уже два раза перекладывали и всё без толку. Видеево — женский монастырь, потому жить будете рядом, вас матушка определит куда. На всякий случай возьмёте свои одеяла.
Тут отец Фёдор, глядя на Михаила, вдруг остановился и как-то странно его осмотрел. Братия полушутя-полувсерьёз говорила, что когда он так смотрит, он читает мысли и, как ни странно, частенько это подтверждалось.
— Что-то ты Мишенька так задумался, — опять с хитрецой глянул наместник.
— А мы в гражданке поедем или как монахи? — Миша ещё не знал о способностях отца Фёдора читать мысли и спросил напрямую.
Наместник уже догадался, что задумал Михаил, и решительно настоял, что ехать нужно в рясах.
— Другой монастырь, а вы кто в чём, как шведы под Полтавой приедете, — отец Фёдор уже начинал волноваться, — вот вернётесь, тогда и снимите, — заключил он.
Михаил откровенно колебался выходить в мир в рясе и не знал как возразить. Костя выражал полную готовность ехать в чём угодно, хоть в архиерейской мантии. В конце концов, Михаил решил, что из монастыря вся дорога не видна, время снять рясу ещё найдётся, и не стал возражать.
— И ещё, я вам напишу бумагу на всякий случай, — сам от себя не ожидая такого, вдруг добавил отец Фёдор.
Продолжая удивляться, что он делает, отец Фёдор вытащил подарочную перьевую ручку из комода и написал на подвернувшейся желтоватой обёрточной бумаге: «Податели сего послушники Михаил и Константин направляются в Видеево для проведения строительных работ», подписался и отдал полусложенный лист Михаилу. Неловкую паузу прервал бас Михаила.
— Ну мы пойдём, стену докладывать…
— Да-да, идите, Бог вам в помощь, — пробормотал наместник, всё никак не прийдя себя.
Как только они вышли, он подошёл к зеркалу и задумчиво проводя рукой по оправе и как будто отвечая на внутренний вопрос тихо сказал, — странно… что-то будет. И снова вернулся к окну, в котором виднелись два удаляющихся силуэта.
Sѣло. Поход
В монастыре встают рано, Костя и Михаил вышли в как раз навстречу восходящему солнцу. Наместник вручил Мише карту и подробное расписание автобусов. Долго проверял, хорошо ли тот всё запомнил. До первого автобуса была ещё пара часов и ходоки не торопились — до города было рукой подать. Долго стоял отец Фёдор, глядя из под ладони им вслед. А как скрылись они за холмом, пошёл звонить в Видеево.
— Утро доброе матушка, отправил я их к Вам. Только неспокойно как-то мне. Чувствую, не сразу они к вам пойдут. Да, они люди взрослые, поводыри им не нужны. Понимаю, да. Да, вот как-то чувствуется. Ну, хорошо, как они объявятся, так позвоните. А телефон они не взяли, отказались. И мне странно. Молодёжь обычно без телефона не ходит, а тут «нет» говорят и всё. Кто знает, кто знает… Спаси и сохрани. И я помолюсь, всего доброго вам, матушка.
Михаил шёл молча и вспоминал армию. Как было замечательно в учебке. Такая же природа, вот по такой же пыльной грунтовке они бегали кроссы, а Михаил всегда кого-то тащил. Тяжело было, но весело. И главное, просто. Это как стену класть — берешь кирпич, примеряешься и находишь ему место. Потом другой и через какое-то время глядишь — уже ряд есть, потом второй, третий, потом обед и вечером любо дорого посмотреть. Ничего сложного, а красота. В жизни всё намного сложнее. Вот Костя, куда он, чего он — сам не знает. Идёт куда скажут и радуется. Может так и надо, а может и нет.
Наверное, все-таки нет. Точно нет. Мало ли кто что скажет. Свою голову надо иметь. И тут Михаила как кто-то остановил.
— Знаешь Костя, а я пойду дальше без рясы, — тихо но твёрдо сказал Михаил.
Костя испуганно глянул на снимающего одежду соседа.
— И знаешь, Костя, — ещё твёрже продолжил Михаил, — пойду-ка я в другую сторону.
— Назад? — оторопело спросил Константин.
— Вперед, — уже посмеиваясь над напарником продолжил Михаил.
— Куда вперёд?
Не говоря ни слова Миша достал карту и показал Косте.
— Куда вообще мы идём, вот сюда. А сейчас куда — в обратную сторону, потому что там автостанция. На ней мы должны сесть на автобус и вот так поехать в обратную сторону да ещё и с крюком влево. Потом пересесть вот здесь. А теперь смотри. Если мы идём сюда вот так, проходим старый город, проходим мимо речки и вот тут по просёлку идём, то приходим в тоже самое место и даже раньше. И не сидим на автостанции 2 часа, не ждём полтора часа второй автобус, а спокойно идём и дышим свежим воздухом. Костя молчал.
— Константин, где ты ещё найдёшь столько свежего воздуха? В Москве его давно нет, так что пошли дышать.
Костя стоял как вкопанный. Михаил сделал пару шагов в новом направлении и повернулся, — ну так решай, на автостанцию или напрямик. Я всё равно пойду, а ты тогда сам поедешь.
Этот аргумент был решающим. Самому Косте ехать не хотелось категорически. Глубоко вздохнув и перекрестившись, Костя поплёлся следом.
Как ни странно, в эту сторону идти было легче. Где-то через полчаса они вошли в такой ходкий ритм, что и дышалось хорошо и даже пелось. Миша что-то впереди насвистывал, Костя пытался уловить, что. Михаила было не узнать. Тихий да смирный в монастыре тут он просто расправил крылья и летел, уверенный в каждом делаемом им шаге. Костю это слегка настораживало, но энергия движения передалась и ему тоже, и он тоже, несмотря на рясу, шёл быстро. Они вошли в Старгород — это так громко называлось соседнее село — и пройдя его разве только без оркестра, свернули к роще. Карта не подвела и здесь. Прошли справа мост и вышли на просёлок. Утреннее солнце уже начинало припекать и обоим захотелось пить.
Сойдя пару метров с дороги, они остановились и начали искать в
