не помогут ни приворотные зелья, ни снадобья и заклинания.
Магией не получить того, чего не можешь добиться сам. Для начала нужно попробовать стать для него интересной.
Прежде чем заговаривать с мальчиком, необходимо узнать, о чем с ним вообще можно поговорить, выведать, в какие игры играет, какие фильмы смотрит, какие книги читает.
Мне кажется, староста вот-вот меня разоблачит. Скажет всем: «Она никакая не ведьма. Она всего лишь маленькая врушка».
Но Женька смотрит на меня с трепетом, боится упустить хоть слово и кивает, как завороженная.
– У тебя есть знакомые в его классе, которые близко общаются с Мироном? Сможешь у них все разузнать?
Девочка серьезно кивает. Дальше – магическая часть.
Я обещала себе этого не делать. Давать одноклассникам только психологические советы. Но завершаю «консультацию» плавными пассами рук. Закрываю глаза. Вновь вижу мысленным взором, что на Женьке висит серый целлофан.
Я сдергиваю его руками, скатываю в маленький шарик и выкидываю в ведро. Чувствую при этом ничем не объяснимое удовлетворение.
– Всё, негатив снят.
Женькина улыбка освещает класс. Кажется, она стала ярче. Как статуэтка, которую протерли влажной тряпочкой, освободив от слоя пыли.
Какие чудеса, однако, способно сотворить плацебо!
– А плата? – спрашивает девочка, затаив дыхание.
Мифы о необходимости «платы» тоже мне на руку. Это не я запугивала одноклассников. Они все сами почерпнули из фильмов, книг и мистических передач.
Женька протягивает мне мятую пятисотку – откладывала с обедов в школьной столовой.
Я не беру с нее денег. Пусть нормально поест. Женя – староста. Вот будет конец четверти, тогда ее помощь и пригодится. Где-то двойку, поставленную карандашом, подотрет. Где-то перед учителем слово замолвит.
Я выхожу из школы, подгоняемая щекочущим чувством стыда. И зачем взялась за эту «консультацию»? Почему не смогла отказать? Сама не понимаю.
Конечно, репутация ведьмы укрепила мои позиции в классе. Но так не может продолжаться вечно. Однажды ко мне на «прием» придет кто-то посообразительнее доверчивой Женечки.
Будет анализировать каждое мое действие со скептическим, недобрым прищуром и, конечно же, не купится на дешевые фокусы.
Или одна не в меру восторженная одноклассница проболтается учителям или родителям о том, что в школе завелась «ведьма». Что, интересно, тогда будет?
Сделают выговор? Маме влепят штраф за то, что ее дочка занимается шарлатанством?
Или меня ждет что-то более страшное, например, детская комната полиции? По коже бегут мурашки – бр-р-р… даже представлять не хочу.
Вдруг чую: за мной кто-то идет.
Замираю, как маленький лесной зверек, чувствуя, что за ним начинается охота. Преследователь тоже останавливается. Девочки? Навряд ли они отважатся сунуться ко мне второй раз, после того что я устроила пару месяцев назад.
Медленно оборачиваюсь и вижу парня в серой куртке. Он следует за мной, стараясь держаться на расстоянии нескольких метров. Первая мысль: «Ну все. Он узнал, кто я и чем занимаюсь».
Испуганно вжимаю голову в плечи и уже хочу убежать, но на помощь приходит голос разума.
Милая, да у тебя, похоже, мания преследования. С чего ты взяла, что парень идет именно за тобой? Может, по своим делам, к примеру, во-о-он в ту «Пятерочку»?
Я заставляю себя спокойно, не ускоряя темп, войти в здание библиотеки.
Беру несколько книг по психологии и психиатрии. Вообще-то, эти книги находятся не в детском отделе. Поэтому, перед тем как заговорить с библиотекаршей, мысленно представляю, что мне уже восемнадцать и я студентка психфака.
В «магии» это называется мороком. Я же считаю обыкновенным позиционированием.
Парень ждет снаружи. Заметив мой взгляд, делает вид, что читает объявления на остановке.
Может быть, стоит последовать совету мамы и носить с собой перцовый баллончик? Вместо этого я выпрямляю спину, расправляю плечи и гордо прохожу мимо. Когда принимала роль местной «ведьмы», решила никогда ничего не бояться. И тебя я тоже не боюсь, видишь?
Переступая порог дома, я будто попадаю в другую реальность.
Квартира встречает запахом теста и яблок – мама испекла шарлотку. На обоях красуются улыбающиеся котики и собачки. В последний раз здесь делали ремонт пять лет назад, и даже тогда я находила мамины дизайнерские идеи наивными… в лучшем смысле этого слова.
Мама работает в библиотеке и живет будто в другом, книжном мире, где самое страшное, что может случиться, – это дуэль между двумя влюбленными рыцарями за сердце дамы.
А нападение на ее дочь за школой – не может.
– Все хорошо, зайка? – спрашивает мама, отрезая щедрый кусок шарлотки.
«Нет, мам. Не все хорошо. С каждым днем я завираюсь все больше, и теперь в школе считают, что я колдунья. Если прекращу это, даже не знаю, что со мной будет! А еще твоя „зайка“ сделала несколько ужасных вещей. Таких, от которых у тебя, мама, волосы на голове зашевелятся».
Но я просто киваю. Она вздыхает. Наверное, мама слегка обижена и думает, что ей больше не доверяют, но я не могу ничего рассказать. Слишком ее люблю, чтобы расстраивать.
– Я понимаю, у тебя сложное время. Переходный возраст.
Кажется, мама начинает говорить фразами из недавно прочитанной психологической книги «Как понимать сложных подростков». Я ее тоже читала. Судя по тексту, автор видел подростков только в американских сериалах.
– Но, если бы случилось что-то плохое, ты бы рассказала мне?
– Конечно.
Конечно, нет, мама.
Какое-то время мы смотрим вместе комедию. Чувствую, как напряжение начинает отступать. Прикрываю глаза. Кажется, будто наши души обнимаются и лечат друг друга…
Я мотаю головой, прогоняя непрошеное видение. Пожалуй, достаточно на сегодня «магии». Перечитала книг по эзотерике, чтобы убедительнее дурачить людей, чересчур увлеклась вхождением в образ, вот и мерещится всякое.
– Спокойной ночи, ма!
Незаметно прихватываю с собой в кровать книгу по психиатрии. Когда в очередной раз перечитываю симптомы психопатии, слышу мамины шаги в коридоре. Приходится спрятать книгу под подушку и притвориться спящей. Как только закрываю глаза, усталость берет свое.
«Если бы чудеса и магия действительно существовали, первое, что я бы сделала, – это избавила себя от кошмаров», – последнее, что я думаю, прежде чем провалиться в пугающее пространство сновидений. Особенно от одного, преследующего меня каждую ночь.
Но магии нет. Кому как не девочке, эксплуатирующей мифы о волшебстве, это знать. Поэтому каждую ночь я вынуждена просматривать одно и то же дурное кино.
Вот первые кадры. Мне нравится одноклассник Андрей. Во сне я вновь вижу его длинные светлые ресницы, мягкие руки и еще более мягкие губы.
Кажется, симпатия взаимна. Зачем иначе каждый день провожать девушку после школы и носить ее сумку?
В Андрея влюблена большая часть одноклассниц. Наверное,
