независимую женщину. Я владею процветающей маркетинговой компанией, которая недавно была включена в раздел «Компании, на которые стоит обратить внимание» журнала «Молодой предприниматель». В прошлом году я купила дом. Я ношу высокие каблуки каждый день, черт возьми.
Палома фыркнула и рассмеялась.
— Высокие каблуки?
— Когда я была моложе, думала, что если ты носишь высокие каблуки на работу, это значит, что ты кто-то важный.
— Стриптизерши носят высокие каблуки на работу.
— Заткнись, — стону я, но тут же смеюсь.
— Хорошо, Мисс Независимость, — Палома открывает дверь и выходит, целуя меня на ходу. — Присылай фотографии себя и надувного члена.
Дверь захлопывается, и моя лучшая подруга исчезает, унося с собой всю добрую энергию.
Тяжелый ужас поселяется во мне. Палома права. Я худший вид тряпки — из тех, кто знает, в чем их проблема, но не исправляет ситуацию. Моя работа — делать так, чтобы все в моей семье были счастливы, потому что я часть причины, по которой мои родители больше не вместе. Я не сдержала ложь отца, и это стоило нашей семьи.
Как бы я ни чувствовала себя ответственной за общую атмосферу в моей семье, этот девичник был не моей идеей.
Это мама договорилась, что я буду организатором, и удачи всем, кто столкнется с Робин Ройс. Она может уговорить кого угодно на что угодно. Она возьмет ваш аргумент, который вы раньше считали весомым, и разнесет его в клочья, пока вы сами не поймете, от чего отказывались. Все, что потребовалось — пятиминутный телефонный звонок, в котором моя мама сокрушалась, что я пропущу девичник из-за расстояния, а затем заявила, что Скоттсдейл недавно был назван самым популярным местом для проведения девичников, и Сиенна была бы просто счастлива устроить его здесь. Трам-бам, спасибо, мадам.
Сиенна позвонила позже тем же вечером и рассказала, как мило, что я предложила ей спланировать эпический уик-энд блаженства будущей невесты. Затем она прислала мне фотографию кредитной карты нашей мамы. Ее наставления о том, чтобы все было стильно, прошли через мою пропитанную обидой систему фильтрации слуха, и… вот мы здесь.
Город членов, детка.
Тема — «Последнее родео, но пусть оно будет фаллическим». На столе в общей зоне выстроились розовые пушистые ковбойские шляпы, одна из которых в центре украшена стразами с надписью «Невеста». На большом блестящем баннере на фоне коровьего принта написано «Погнали, девчонки». Шесть бокалов в форме ковбойских сапог с шестью соломинками в форме пениса. Баннер над майларовым фоном гласит: «Один и тот же пенис навсегда».
Честно говоря, удивительно, что можно найти в Интернете.
После того как бар был готов (коктейль «Роза», шампанское, водка и миксы без сахара), я принимаю душ и привожу себя в порядок. Меня трясет то ли от недостатка еды, то ли от стресса, поэтому я съедаю протеиновый батончик, который положила в сумочку перед тем, как выйти из дома сегодня утром.
Мне удалось проделать хорошую (заметьте, отличную) работу, чтобы притвориться, что вся эта ситуация меня устраивает. Мои актерские способности были достаточно хороши, чтобы довести свою семью до такого состояния. Если бы я хоть раз честно рассказала о своих чувствах по поводу того, что моя сестра встречается с моим бывшим, я бы не сидела в этой ванной комнате с испанской плиткой и зеркалом, сдерживая слезы, пока наношу больше подводки, чем обычно. Моя оливковая кожа не была бы такой бледной. Слава богу, что есть бронзер и румяна.
Ухватившись за край мраморной столешницы, я смотрю на свое отражение и вижу рядом с собой Сиенну. У нас одинаковый оттенок светлых волос, хотя ее волосы выделены ярче, чем мои. Цвет глаз у нас разный: у меня — сине-зеленый, у нее — карамельно-карий. У нее круглое лицо моего отца и выдающиеся брови. У меня лицо в форме сердца, прямой и острый нос, подаренный мне бабушкой по материнской линии.
Мы с Сиенной похожи, но есть и различия. Так я чувствую себя немного лучше. Шейн не встречается с моей точной копией.
Я не люблю Шейна до сих пор, но когда-то верила, что люблю. Он расстался со мной, потому что сказал, что я не подхожу ему (его слова). Не то, что мы не подходим друг другу. Я не подхожу ему.
Для меня это было неожиданно. Он сказал, что хотел этого уже пять месяцев. Я была потрясена. Он поддерживал со мной отношения в течение пяти месяцев, не желая на самом деле быть со мной в этих отношениях? Это было хуже, чем если бы он понял, что я ему не подхожу, и сразу же сорвал пластырь. Я чувствовала себя жалкой.
Вскоре после этого ему предложили работу в моем родном городе, Роли. Он переехал. Я зарылась с головой в работу и с тех пор почти не поднимала глаз. И мне есть чем похвастаться. По крайней мере, в профессиональном плане. Моя личная жизнь напоминает пустыню, в которой я живу.
И теперь, поскольку моя сестра не обладает полноценной лобной долей, а я лишена хребта, скоро Шейн станет моим шурином.
Моя мама, Сиенна и ее стайка из трех подружек невесты приезжают ровно в пять вечера. Я слышу, как они в холле вставляют ключ-карту и перетаскивают свой багаж. Две подружки невесты — подруги детства, одна — соседка по комнате с колледжа, и со всеми я хотя бы раз встречалась, но не помню в подробностях. Я старше Сиенны на четыре года, но, когда мы росли, мне казалось, что разница исчисляется в световых годах. Она перешла в старшую школу, а я из нее выпустилась. Она начала учиться в колледже, а я недавно его окончила. Для моего брата, родившегося через три года после Сиенны, разница еще больше. Иногда Спенсер кажется мне дальним родственником. Я живу на другом конце страны почти половину его жизни. Это очень много, если учесть, что он не помнит свои первые пять лет.
Я жду в нескольких футах в гостиничном номере, когда дверь распахивается. Первой входит Сиенна, которая выглядит так, словно только что с подиума, а не после четырехчасового перелета. Ее недавно высветленные блондинистые волосы закручены в самый удручающе идеальный беспорядочный пучок. Ее черный шелковый ромпер, вероятно, мягкий, но также не позволяет воспользоваться туалетом в самолете. На белом поясе, обмотанном вокруг ее тела, золотыми буквами написано «Невеста».
Стильно.
Моя мама и остальные члены команды подружек невесты входят следом за ней. Мы обнимаемся, целуемся в щеки, заново знакомимся (Рен, Марен и Фархана), а затем
