был зол на меня, ведь распланировал всю мою жизнь и начать осуществлять его план я должен был в институте, но, фактически не учась в старших классах, туда мне путь был заказан.
На первом курсе я познакомился с Андреем. Он был просто отвязным типом! Андрюха любил смотреть боевики и сам лично изучал по ним боевые искусства. Однажды, ещё в школе, одноклассники моего друга захотели сломить его. Они решили напасть толпой. Андрюха встал между задними партами, прижавшись к стене, и вырубил каждого, кто к нему осмелился подойти.
Именно Андрей первый увлекся рок-музыкой, а потом и меня приучил к этому. У нас были старые гитары и одна на двоих мечта стать известными музыкантами. В подвале одного из дворов, местные панки устроили для себя логово. Там мы и репетировали с Андрюхой. Если песня была моя — я играл аккорды, а он придумывал соло, а если Андрюхина песня — все было наоборот.
Интересная тогда была жизнь, среди панков, в подвале, мы чувствовали себя безопасно, но стоило вылезти наружу — можно было нарваться на гопников и получить в табло. Так все тогда жили и периодически друг друга били.
Со временем наша группа стала довольно известной в узких кругах. К нам добавился клавишник и ударник, Андрюха предпочел играть на басу и завязал с написанием песен, признав мой талант текстовика, а я купил себе зеленую электрогитару. Репетировали мы уже не в подвале, а на репетиционной базе.
Не было и дня, с тех пор как исчезла Илария, чтобы я о ней не вспомнил. Но, о её существовании я никому не рассказывал, даже Андрюхе. Да и не поверил бы мне никто, что у солнца есть дочь. У меня же была девушка Вика, я отбил её у одного из местных придурошных поэтов. Она, как только увидела меня, на одном из концертов, сразу втюрилась. Тот рифмоплет пытался мне что-то, потом предъявить за то, что я у него девушку увел, но со сломанным носом сложно быть убедительным. Вика жила по законам рок-н-ролла и каждый день то набухиваласть, то накуривалась, иногда кололась и порядком меня достала, ведь я любил только Иларию, сам не понимаю, почему не прекращал эти токсичные отношения. Возможно потому, что боялся одиночества. Все изменилось после одного из гаражных концертов…
***
Гаражные концерты, в конце девяностых и начале двухтысячных, были весьма популярны среди молодежи. Тогда рок-музыкой увлекалось большинство молодых людей, не то, что сейчас, когда идиотский реп и блогеры в юбках подмяли под себя юные умы. Собирали аппарат из того, что было: у кого-то есть хорошие микрофоны, у кого-то комбики, у кого-то стойки и микшерный пульт. Все это ставилось на поддоны, которые служили сценой, и созывался народ. Публика же была разная, движений и субкультур ведь много тогда было: панки, металлисты, эмо, готы — всех сейчас и не вспомнишь. Но отдельную категорию приходящих на концерты я не любил — нациков. Эти бритые уроды держались подальше от всех остальных и иногда вступали в бой с гопниками, которые не раз пытались сорвать гаражные концерты. Но это доброе дело совсем не оправдывало их гнилую суть. Часто мы с Андрюхой и другими участниками группы выслеживали небольшую группу нациков и устраивали им «темную». Так было и после того концерта. Я оставил Вику с подругами, а сам отправился на битву с нацистами.
Драка закончилась тем, что мы все попали в милицию и просидели там сутки. Когда я вернулся домой, Вика лежала в ванной обдолбанная какой-то наркотой. Я сел рядом и понял, что так продолжаться не может. Вызвал скорую, чем помог ей тогда не умереть от передоза, поговорил с её родителями и сказал им, что их дочку надо спасать. Родители Вики, конечно, обвинили во всем меня, хотя по наклонной она пошла ещё до встречи со мной, а сам я наркотиками не увлекался, только выпивал иногда. Не лишним будет сказать, что Вика прошла реабилитацию, смогла завязать с наркотиками, вышла замуж за дальнобойщика и родила двух симпатичных детишек, но это уже другая история, наши, же пути в тот день разошлись.
***
Шли годы. Рок-музыка становилась всё менее популярной, и на концерты приходило все меньше людей. Началась совсем другая эпоха. Конечно, известные группы оставались на плаву, собирая большие залы, но внизу «пищевой цепочки» всё было уже не так радужно. Со временем наша группа распалась и с Андреем мы рассорились. Он становился все более жестоким и агрессивным, наверное, из-за того, что не сбылась его мечта стать известным героем рок-н-ролла, а мне, наоборот, с каждым годом всё менее это было нужно. Андрей позднее собрал свою панк группу и играл на каких-то маленьких площадках, я же сменил электрогитару на акустику и выступал где-нибудь в ДК, или ездил по городам автостопом, играя на квартирниках. Музыка денег не приносила, и я подрабатывал, где придется, часто увольняясь и находя другую работу. Так год за годом проходила моя жизнь, и год за годом я продолжал любить Иларию.
Глава 7
Две тысячи двадцать второй год начался с печального события. Я как всегда встретил новый год в одиночестве, а после рождества был запланирован один сборный концерт и тут как гром среди ясного неба прозвучал телефонный звонок.
— Илюха, здорова! Извини, что отвлекаю!
— Если только от лежания на диване отвлекаешь! Чего хотел?
— Валерку помнишь? Ну, того что в группе «Северное возмездие эльфов в розовых штанах» играл?
— Конечно, помню! Он классный мужик!
— Да, был классным, Илюха, был. Умер он.
— Как умер? Ему ведь и сорока не было?
— От синьки умер, ты ведь знаешь, какая у него проблема была. Короче концерт мы в его честь проведем. Ты ведь не против?
— Конечно не против! О чем речь?!
— Ну, лады, после концерта и помянем, как следует. Короче отдыхай, мне ещё людям позвонить нужно.
С Валеркой я давно близко не общался. Видел его месяца три назад, в переходе. Он играл на своей гитаре и был с землянистым цветом лица. Еще пошутил тогда над ним глупо, но я ведь даже представить не мог, что с ним происходит. Это потом мне сказали про фанфурики которые Валерка брал в каком-то ларьке пережившим девяностые. Хрен пойми, что за спирт там был. В больницу его определили, когда уже пожелтел и вздулся живот, а
