Тошка ввалился в подвал, встал и огляделся. Темень.
— Саня! Тут фонарик нужен! Я не вижу ничего! — крикнул он.
— Фонарик? — переспросил Сашка. — А шахтерскую каску с лампой тебе не дать? С фонариком — это не испытание. Двигай в темноте! Пока!
И Антон услышал, как Сашка побежал в другой конец дома. Первым желанием было лести обратно. Но глаза немного попривыкли темноте, к тому же из амбразур просачивался скудный дневной свет. Он освещал только маленькие квадратики у стены, и Тошка подумал, что не все так страшно, просто нужно сдержаться стен.
Ни призраков, ни скелетов пока не было, и Тошка взбодрился. Он вздохнул и пошел вдоль стены, к другому светлому квадратику. Под ногами валялся какой-то мусор, палки, камни. Фонарик бы не помешал. Ноги сломать можно, но в общем-то, Антон ожидал худшего, поэтому радостно улыбнулся, когда оказался у другой амбразуры.
Отлично!
— Однако трудности были впереди. Выяснилось, что держаться стен невозможно. Подвал был разделен на отсеки. И вход из отсека в отсек только посередине, через дверную арку.
Вот понастроили. Зачем в подвале столько комнат делать? Специально для Тошки, что ли?
Антон сначала рассердился, а потом испугался. Значит, придется идти посередине подвала. А там темно. И кто знает, не притаился ли призрак за следующим дверным проемом?
Тошка на всякий случай поднял с пола какую-то палку. Это, конечно, не оружие, но все-таки не с пустыми руками.
Он дошел до проема, повертел перед собой палкой и шагнул через небольшой порожек.
— Мя-я-у! — истошно заорал кот, метнувшись Антону под ноги.
— Черт! — выдохнул Тошка. — Так разрыв сердца получить можно!
Кот выскочил в амбразуру, а Антон три раза плюнул через левое плечо.
Тошка верил в приметы. Во всяком случае, в кота, перебежавшего дорогу. Но иначе, чем через проем, в другой отсек не попадешь. А чего хорошего можно ждать от подвала? Только неприятностей. Сам подвал — уже неприятность.
Тошка решил не накручивать себя л постарался забыть про кота и обещанные им неприятности. Пожалуй, нужно шагать побыстрее.
Антон с удовольствием бы побежал, но мешал мусор под ногами, а тут еще трубы какие-то потянулись, они шли поперек, создавая новые препятствия.
Трубы были обмотаны стекловатой, и Тошка уже исколол себе ноги, наткнувшись на такую обмотку. Страх постепенно прошел. Антон просто злился на себя и, конечно, на Саньку.
Надо же придумать такую ерунду! И надо было на такую ерунду согласиться! Сразу не нужно было спорить. А теперь можно потерять коллекцию.
Ну и черт с ней! Новую соберет! Все! Еще одна Груба со стекловатой, и он вылезет. В любую амбразуру вылезет! Пусть проспорит; пусть потеряет коллекцию, пусть прослывет трусом! Только он так подумал, и тут впереди…
— А-а-а! — задушенно прохрипел Тошка.
В дальнем отсеке мерцал огонек. Призрак! Со свечой! В точности, как рассказывали!
Тошка чуть-чуть попятился. Следующий дверной проем сразу погрузился в полутьму. Тошка видел только огонек вдалеке и серые, размытые очертания проема.
И вдруг медленно, разрушая размытый контур, на фоне проема выплыла из темноты человеческая рука. Тошка застыл на месте. Ему показалось, что в руке тускловатым отблеском Мелькнул пистолет, но приглядываться не было сил, ни желания. Фильм ужасов наяву!
— А-а-а! — в голос закричал Ташка и рванул к ближайшему квадрату амбразуры. — А-а-а.
Ему показалось, что из дальнего отсека кто-то побежал за ним, с невероятным топотом. Тошка зацепился за что-то штаниной, упал, вскочил и пулей выпрыгнул в амбразуру.
Тут уж амбразура маленькой не показалась, плечи вошли запросто.
— Саня! — закричал Тошка.
Сашка бежал к нему и на бегу сообщал:
— Так нечестно! Ты прошел чуть больше половины! Ты проиграл!.
Антон на несколько секунд ослеп от яркого света. А потом еще долго не мог отдышаться, как будто пробежал марафонскую дистанцию.
— Я не виноват, — наконец сказал он Сашке. — Там призраки со свечами!
— Ага! И приведения под потолком летают! — подхватил Саня. — И скелеты костями стучат!
Тошка в это время раздумывал, нужно ли говорить про руку. Или это только со страху померещилось? Наверное, палка какая-то торчала, которую он за руку принял. Или тень от чего-то падала.
Тень — вещь зыбкая. Может привидеться все, что захочешь. А Тошка в тот момент как раз испугался света, вот и увидел в колеблющейся тени руку с пистолетом.
Нет, за свет он может ручаться, а за руку — нет. Ни к чему о ней говорить Сашке.
— Если бы были скелеты, я бы так и сказал — скелеты! — сердито откликнулся Антон. — Хочешь сам убедиться?
— Чего мне убеждаться? — усмехнулся Сашка. — Я — не ты, в россказни не верю и в призраков тоже! А ты, если проиграл и струсил, то лучше так и скажи, а не сваливай все на бедных призраков.
Антона возмутили не упреки в трусости, а откровенное недоверие:
— Ты думаешь, я про призраков вру? Я свет видел!
— Какой свет?
— Там, в крайнем отсеке! Настоящий свет! Там кто-то ходит со свечой!
— У страха глаза велики, — подвел итог Сашка. — Свечи меня не интересуют. Гони коллекцию, ты проиграл.
— Эй! О чем спорите? — спросила Маша.
Как вовремя она появилась! Это спасение и защита! Уж она-то и коллекцию отстоит, и в свечи поверит! Антон был в восторге.
— Это все Саня! — заторопился он. — Он спор придумал! Говорил, что я трус! А я все испытания выдержал!
— Врет! — перебил его Сашка. — Два испытания выдержал, а третье — нет!
— Потому что там призраки!
— Постойте, — поморщилась Маша. — какие испытания? Какой призрак? Объясните по порядку.
Объяснял, конечно, Антон. И объяснял так, как было нужно. И про коллекцию, и про призрак в подвале. Но эффект от его рассказа получился совершенно противоположный.
— Сашка прав, — сказала Маша. — Ты и вправду трус.
— А коллекция? — изумился Тошка.
— Коллекцию ты проиграл. Нечего было на ее спорить. Сам виноват.
— А призраки? — со слезами спросил я. — Я их не выдумал, честное слово!
— Кто трусу поверит, — ввернул Сашка.
— Ах, так! — закричал Антон. — Спорим на коллекцию! Я выигрываю, и коллекция останется у меня! Я покажу вам, где был свет, убедитесь!
— Делать больше нечего — по подвалам лазать! — фыркнул Саня.
И вот тут Маша встала на Тошкину сторону:
— А что? Испугался? Тоже струсил?
