имела только один недостаток: она любила поговорить. Говорила она громким голосом, как бы все еще стараясь перекричать работающие ткацкие станки трикотажно-чулочной фабрики, где она проработала начальником цеха всю свою жизнь. Все домашние заботы Ая Павловна взяла на себя. Правда, забот этих было не так уж и много. Рита жила в двухкомнатной хрущевке на первом этаже. Для безопасности окна были забраны металлической решеткой. Из маленькой прихожей, где помещались только вешалка и тумбочка с зеркалом, через большую арку можно войти зал. Направо – вход в кухню. Зал, обклеенный светлыми текстурными обоями, был обставлен стандартно – тигровой расцветки диван-кровать и такие же два кресла, стоящие по обе стороны от журнального столика светлого дерева, светлая стенка с посудой и книгами, веселое панно, написанное на шелке над диваном, коричневый с желтым орнаментом ковер на полу. На стенах – несколько репродукций картин и горшки с вьющимися растениями. Широкое окно, закрытое прозрачным тюлем и ярко-желтыми шторами, выходило во двор. Возле окна стоял на тумбочке телевизор, большой фикус в деревянной кадке примостился в углу между креслом и окном. Единственно, что отличало ее жилище – это множество книг. Они были везде: в стенке, на полках, полочках, в шкафах и даже на полу. Дома всегда было чисто, если не считать разложенных возле стола книг и журналов, необходимых при составлении лекций в старших классах. Из зала дверь вела в довольно просторную спальню. Здесь у стены, отделяющей спальню от зала, стояла кровать, напротив кровати – кресло-кровать, на котором спала Айнура, почти что дочка Риты. Рита отгородила шифоньером и ширмой угол, где поставила книжные полки. Книг было много, около полутора тысяч.
Месяц назад ей здорово повезло. Позвонила знакомая из ПТУ и сказала, что их закрыли, здание купили новые казахи, через неделю нужно его освободить, а библиотечные книги некуда девать. У Риты аж руки затряслись от такой возможности приобрести книги. Она договорилась с библиотекой лицея взять часть программных книг, часть книг решила разместить на кафедре, а часть – оставить себе. Взяв в помощь двух старшеклассников, она помчалась в училище. Их ждала библиотекарь. У нее слезы были на глазах, когда она показала на валявшиеся горой книги. «Мы вас спасем, вы еще послужите людям!» – вертелось в голове Риты. Пришлось сделать несколько рейсов, забили книгами все пустые полки в лицее и дома, а книг, кажется, в куче не уменьшилось. Рита стала звонить в другие школы и предлагать им книги. Многие откликнулись.
Вот так появилось у нее еще томов двести книг в личной библиотеке.
Это было трудное время: зарплату не платили, по улицам ходили голодные солдаты, дети из детских домов и турки-месхетинцы, которых выгнали с насиженных мест, и которые теперь не знали, где им обосноваться. Их насильственно депортировали в 1944 году с Кавказа в Среднюю Азию и Казахстан, обвиняя в пособничестве врагам. Узбеки не любили турок, считали, что они не имеют права жить на их земле. В июне 1989 года произошёл погром месхетинских турок в Ферганской долине. После этого турки-месхетинцы стали покидать Узбекистан. В 1956 году правительств разрешило им выезжать из мест поселения, но вернуться на прежнее место жительство они не могли. Некоторые уезжали просто в никуда. Покупали билеты до любой станции, на сколько хватало денег, и ехали. Их высаживали из поездов, и они целыми семьями жили на вокзалах. Дом, в котором жила Рита, находился недалеко от вокзала, в центре города, а квартира была на первом этаже, поэтому многие звонили в дверь и просили дать им что-нибудь поесть. Ая Павловна каждое утро варила большую кастрюлю супа и покупала несколько булок хлеба. Кормили всех, кто постучится, давали старую одежду и одеяла.
Без английского было плохо. Он был Рите просто необходим. Данил поставил ей переводчик на компьютер, но перевод получался таким странным, что ничего невозможно было понять. Получалось смешно и печально.
Упорства Рите было не занимать, она решила выучить английский. Год назад на каких-то курсах Рита познакомилась с Верой Васильевной – завучем из соседней гимназии. Та преподавала английский язык. Рита объяснила ей ситуацию с агентством, и Вера очень заинтересовалась. Она согласилась давать уроки за небольшую плату и захотела принять участие в благородном деле международного сотрудничества. Вера была замужем, растила двух сыновей; старший Максим – студент университета, младший Дима – ученик 10 класса. Ей было около пятидесяти, полноватая фигура не портила, а подчеркивала ее женственность. Короткая стрижка каштановых волос, выщипанные дугой темные брови над карими глазами, аккуратный нос и маленькие пухлые губы делали ее привлекательной. Жизнь Веры была неинтересной: работа, где каждую минуту ждешь какой-нибудь проверки, дом с вечно чем-нибудь недовольным безработным мужем, дача с кучей сорняков, засолками и варкой варенья. Не было времени даже почитать, да она и не очень-то любила это. Мыльные сериалы были единственным ее развлечением. А тут вдруг настоящие иностранцы, с которыми можно было вспомнить настоящий английский. Словом, она напросилась помогать переводить письма. Лена Ким обрадовалась Вериному появлению, потому что ей предложили работу ведущего инженера в американской фирме, которая находилась в небольшом поселке в 5 часах езды от Караганды. Главное – там всегда платили зарплату вовремя, да и зарплата была гораздо выше, чем в Казахстанских фирмах, а на ее попечении – дочь-подросток и престарелые больные родители. Рита была довольна тоже: Верина гимназия находилась рядом с Ритиным домом, и Вера могла приходить в промежутках между уроками. Два раза в неделю занимались английским. Рита любила докапываться во всем до сути, всегда изводила преподавателей своими вопросами, а почему это так, а не иначе. За это ее недолюбливали еще в институте. Вера иногда просто орала на нее и говорила: «Просто запоминай, это исключения. Будешь приставать – платить будешь больше!»
Агентство действовало положительно и на сотрудников, и на клиентов. Женщины подтягивались, старались больше следить за собой и красиво одеваться, даже незримый дух мужчин оказывал на них влияние. У них появилась вера: вера в счастье, вера в себя, вера в другую, лучшую жизнь. Казалось, что где-то там, далеко, есть другая, красивая жизнь, наполненная особым смыслом и любовью. Там не могло быть плохо. Нужно было только очутиться там и все изменится к лучшему. Они верили, и этим жили. И нельзя их было осуждать за это. Что они видели в своей жизни? Пьяных отцов или мужей? Вечно недовольные лица на улицах, скандалы в автобусах, хамство продавцов в магазинах, страх перед начальством? Всем хочется
