ты моложе, чем я был, когда мы впервые встретились. Ты не готов сесть у камина и начать рассказывать детям Сеттлстоуна свои истории. Ты не готов жить долго и счастливо.
Кэтти-бри на данный момент закончила и больше не заговорит, пока Дзирт что-нибудь не скажет. Дроу на несколько мгновений снова обратил взгляд к звездам, прежде чем ответить:
- Так было и раньше. Когда-то мы жили во времена, которые казались идеальными и безмятежными. Мы все были в безопасности и счастливы. Затем моя семья пришла искать меня. Следующий год принес нам огромные потрясения и раздоры. Мы потеряли друзей и пережили то, чего никогда не забудем.
- Сейчас, когда я вижу нас в относительном мире и спокойствии, я не могу не думать, что что-то не за горами. Что-то должно произойти. И я не могу не думать, что мои люди будут иметь к этому какое-то отношение.
- Но твоя семья мертва, - ответила Кэтти-бри. - Матрона Бэнр мертва. Несомненно, их вендетта против тебя не принесла им ничего, кроме разрушений и несчастий. Они не стали бы продолжать приходить за тобой.
Дзирт просто посмеялся над ней. Это было сделано не для того, чтобы высмеять, а чтобы насладиться ее великолепным невежеством. Она могла быть мудрой в большинстве вещей, но было и другое, чего она хорошо не знала.
- Ты провела всего несколько дней в моем доме, э-э, в Мензоберранзане, и ты видела вещи, которые я никогда не прощу себе за то, что дал вам возможность увидеть. Но ты не понимаешь мой народ. Я ненавижу Ллос, но я искренне верю, что она любит меня. Я готов поспорить, что в истории моего народа нет другого дроу, который вдохновил бы больше смертей, разрушений и хаоса, чем я. Я не хвастаюсь, когда говорю это, я просто констатирую факт. Пока я жив, Ллос будет размахивать моей жизнью перед своими слугами, как морковкой перед ослом. И, как тупой осел, дроу будут продолжать приходить. Может быть, не завтра и, может быть, не в следующем столетии, но пока я отвергаю образ жизни дроу и принимаю все хорошее в жизни, - рука Дзирта начала бессознательно теребить ожерелье с единорогом, которое он носил, - мой народ не забудет обо мне.
Кэтти-бри молча слушала. Она преследовала его в Подземье несколько лет назад, когда он пытался покончить с собой и положить конец бесконечной охоте, которую он только что описал. В то время она считала его глупым и недоверчивым, но поняла, что, возможно, недостаточно хорошо понимает эти вещи, чтобы составить обоснованное мнение. Вместо этого она сменила тему.
- Ну, если вы ищете чего-то интересного, я слышал сообщения о том, что некоторые из людей Берктгара нашли какие-то необычные отпечатки на снегу в нескольких милях отсюда. Они хотели знать, можем ли мы это проверить.
Дзирт улыбнулся.
- Мир и покой - понятие относительное, когда живешь на Хребте Мира, - согласился Дзирт.
- Мы можем выехать пораньше, - сказала она. - Я приведу Вульфгара. Тебе даже не придется сражаться, если ты действительно хочешь мира. Ты выследишь их, и мы убьем их. Это будет весело. Как в старые добрые времена.
Дзирт кивнул.
- Если мы собираемся выехать пораньше, нам лучше лечь спать прямо сейчас. Кэтти-бри кивнула. Было не так уж поздно, так как темнота здесь, далеко на севере, наступает рано, но они оба устали.
Комната Дзирта была небольшой. Он использовал ее только для сна и для хранения нескольких смен одежды. Как следопыт, он все равно любил бывать на улице. Пребывание взаперти слишком сильно напоминало ему о его доме. Нет, напоминало ему о Мензоберранзане. Кэтти-бри была права, ему придется изменить свое мышление. Он улыбнулся, подумав о различиях между его двумя домами. Как аристократу из высокопоставленного дома, ему предлагали много предметов роскоши. Несмотря на то, что он был мужчиной, было очень мало вещей, которых он не мог иметь или делать. Если бы прямо сейчас были дроу, замышляющие какой-нибудь благословенный Ллос план по его поимке, они, вероятно, представляли бы, что он живет в роскоши в хорошо охраняемой крепости в центре огромного города. Они, вероятно, не ожидали найти его в бесплодной пустыне, живущего в комнате, в которой едва помещались кровать и прикроватный столик.
Ночь выдалась беспокойной. Даже когда он всерьез задумался о том, что его люди могут продолжать приходить за ним, мысль о том, что это действительно может произойти, была в лучшем случае смутной. Такой потенциал всегда существовал, и в конечном итоге это могло повториться, но Дзирт не жил в постоянном страхе. Однако, пока он спал, ни одно представление, каким бы фантастическим оно ни было, не игнорировалось в его снах. Каждая фантазия разыгрывалась в ярких деталях, никогда не заканчиваясь хорошо.
Когда наступило утро, Дзирт был более чем готов к этому. Ему придется напомнить себе сократить серьезные разговоры перед сном. Они действительно испортили ему сон. Сегодня все будет по-другому. Тоуди, он был бы в своей стихии со своими друзьями, и они бы избавляли землю от злых и потенциально опасных существ. Сегодня он пообещал себе, что не будет думать о своем народе или о том, что они могут делать. Он собирался выбросить это из головы как можно дальше.
Дзирт встал с постели и оделся. Это было то, что он делал каждое утро, и, живя в таком холодном и опасном месте, как долина, ему было что надеть. Последней вещью, которую он всегда брал с собой, была Гвенвивар. Ему не нравилось включать пантеру в свой обычный распорядок дня, потому что он не хотел когда-либо начинать думать о волшебной фигурке как о еще одном предмете снаряжения, таком как его мечи или наручи.
Когда он взял мешочек, в котором обычно хранилась статуэтка, и потянулся за ней, стоявшей на прикроватной тумбочке, он почувствовал странную дрожь, пробежавшую по его спине. Он на мгновение положил сумку на кровать и сел прямо, пытаясь разобраться с какой-нибудь судорогой, которая могла возникнуть у него во время беспокойного сна.
Это не проходило. На самом деле, дрожь превратилась в более интенсивное покалывание. Оно пробежало вверх и вниз по его позвоночнику, медленно распространяясь по
