еще неубедительно.
А после встает и делает шаг прочь. Я в отчаянии хватаю его за ладонь и шепчу:
— Нет, прошу…
— Третья попытка? — смотрит на меня сверху вниз. — Ну, попробуй.
В ожидании замолкает.
Ему не нужны мои слова. Он к ним глух.
Сглатываю и касаюсь его ширинки, под которой чувствую, как наливается кровью его мужская плоть. Левый уголок его губ поднимается в ухмылке.
Там умирают люди. Их дома обращаются в руины, и я могу остановить эту бессмысленную жестокость.
— Господин…
Расстегиваю молнию, задержав дыхание, и ныряю дрожащей рукой в ширинку. Обхватываю пальцами липкий член Айрона, и аккуратно вытягиваю его на свободу. Он набухает в моей руке и становится тверже.
Блестящие разводы смазки с прожилками крови на коже и белесыми пятнами спермы на крайней плоти у немного вытянутой и заостренной головки, а под всем этим выступают синеватые набухшие венки.
Я непроизвольно сглатываю, делаю глубокие вдох и выдох, и улавливаю терпкий запах, в котором сплелись острое мужское семя, моя солоноватая смазка и железо крови.
Подаюсь к Айрону и провожу языком от основания члена до головки, слизывая вязкие пятна с теплой кожи, под которой мужская плоть становится каменной. Стыд и смущение для меня теперь не существуют.
С каждым движением моего языка, слюны становится больше, и она разбавляет солоновато-пряный коктейль крови и спермы во рту.
Айрон касается моих волос, и я оттягиваю его крайнюю плоть с головки с аккуратной дырочкой уретры. Упругая, соленая и пряная. Выпускаю ручейки слюны и бегу губами ниже по твердому стволу под тихий выдох.
Мой рот широко раскрыт, а язык давит на нежную уздечку. Ныряю головой лишь до трети ствола, потому что глубже не смогу взять.
— Так не пойдет, — Айрон тянет меня за волосы, вынуждая отстраниться с открытым ртом.
Прикрываю губы пальцами и недоуменно смотрю на него. Он рывком поднимает меня за подмышки, подхватывает на руки и шагает к кровати, чтобы потом швырнуть на нее.
— Я ведь не знаю, как правильно, — пытаюсь тихо оправдаться и приподнимаюсь со спины на локтях.
Айрон молча разворачивает меня на матрасе к себе лицом, подтягивает к краю кровати и давит на плечи.
Я опускаюсь на спину, и моя голова свешивается с края кровати.
— Открой рот и высуни язык, — Айрон встает передо мной на колени, и его член касается моих губ. — И не дергайся.
Одной рукой подныривает под мой затылок, вторую ладонь кладет мне на шею, и я открываю рот.
Смыкаю веки, высовываю язык, обездвиженная страхом перед неизбежным.
Член проскальзывает одним движением до корня языка, и глотку схватывает спазм.
— Расслабься, — шипит Айрон, выныривая из моего рта, — вдох и выдох.
По шее под его ладонью растекается тепло, и через секунду меня распирает глубокой фрикцией, что обжигает гланды раскаленной дубинкой..
Хрящи расходятся толчком боли, нос утыкается в бархатную мошонку, и я не могу ни вдохнуть, ни выдохнуть.
— Хорошая девочка, — рычит Айрон и прорывается в меня новыми толчками.
В глазах темнеет от паники. Сжимаю в пальцах скользкие шелковые простыни, а по лицу вниз течет вспененная слюна.
— Вдох, — Айрон выскальзывает из меня.
Я хриплю, не в силах закрыть рот, и он вновь всаживает в мою глотку член до самых яичек.
Вместе с ужасом внизу живота ноет все сильнее и сильнее. Горячая кровь приливает к истерзанному лону под жестокими и неумолимым толчками Айрона и пульсирует в опухших складках.
Кислород кончается в легких, фрикции Айрона ожесточаются, боль растекается по всей глотке. Я чувствую, как член будто обращается в стальной поршень, а после по всему стволу прокатывается волна, что выстреливает в пищевод густым семенем.
Мычу, хрящи стягивает попыткой сглотнуть, и Айрон издает клокочущий стон, вжимаюсь в мое лицо:
— Да, вот так…
Я ухожу во тьму обморока на несколько секунд, а затем меня из нее выкидывает в отвратительную реальность, в которой я кашляю отплевываюсь и размазываю по щекам вязкую густую слюну.
— Ялур, — голос Айрона скучающий, — прекратить атаку и принять предложение о переговорах.
— Слушаюсь, мой Лорд, — отвечает сухой мужской голос.
Я недоверчиво прижимаю тыльную сторону ладони к влажной и скользкой щеке и медленно моргаю. Закрыть рот я еще не в состоянии.
— Ты сопроводишь меня, — Айрон поднимается с колен на ноги и вытирает член краем тонкого одеяла, — в рабском ошейнике.
Глава 6. Скромница
— Тебе идет, Крошка, — Айрон убирает руки с моей шеи, на которой застегнул широкий ошейник из черной кожи. — Ты будто создана для него.
Стою перед ним на коленях и молчу. Мне не то что говорить тяжело, мне сглатывать больно.
Я и подумать не могла, что близость между мужчиной и женщиной бывает такой грубой и жестокой.
Сам говорил о ласке, но обращает ее в животную похоть, в которой нет нежности, трепета и волнения.
Айрон встает, обходит кровать и перед ним раздвигаются стеновые панели. Подхватывает с полки матовую черную коробку:
— Я в комплекте с тобой заказал еще кое-что, — возвращает к кровати и садится.
Я не думаю, что в коробке меня ждет что-то приятное. Я не дура и мне хватило после члена в глотке понять, что Айрон — настоящий мудак и что не стоит от него ждать ничего хорошего.
Вряд ли там букетик ромашек.
Эта рогатая сволочь точно припасла очередную гадость. Айрон усмехается, будто уловил мои злые мысли и открывает перед моим лицом коробку.
Я недоуменно вскидываю брови.
На бархатной подложке лежит золотой тюбик и непонятная черная конусообразная штучка на узкой ножке, что переходит в круглое плоское основание.
— Нравится?
— Что это? — недоверчиво спрашиваю я.
Айрон расплывается в самодовольной улыбке, которая не обещает ничего хорошего. Когда его глаза вспыхивают предвкушением, у меня сердце сначала замедляет бег, а потом бухает вниз камнем и подскакивает к глотке.
— Пробка для твоей попки.
— Что? — сглатываю я, и глотку саднит тянущей болью. Голос осипший. — Пробка?
— Анальная пробка из кантарискойго обсидиана, — Айрон улыбается шире. Ему нравится моя реакция. — Редкий камушек с особенными свойствами.
Единственное, что я сейчас могу, так это спрятаться под кроватью, но это глупо.
— Кантариский обсидиан медленно увеличивается в размерах от тепла,
