знаю, как только корпус выдержал удар.
— Среди матросов об этом не распространяйтесь. Штурман, при таких исходных данных можешь проложить курс к ближайшей нашей базе?
— К базе точно не получится, но ближе к берегу постараюсь…
Дни, недели слились в один день. Работы по восстановлению прямолинейного хода лодки ни к чему не привели, и сбавив ход, она продолжала медленно кружить в районе боевых учений. Штурман пытался проложить маршрут, но все его попытки хоть как-то учесть множество факторов, будь то подводное течение, сопротивление воды, скорость, заклинившие в невообразимом положении рули не приносили успеха. Не помогала и мощная вычислительная машина — помощник штурмана. Не было в её памяти алгоритмов расчёта такого варианта событий и приходилось считать, разделяя задачи на отдельные составные части, а большую часть вычислений производить вручную, используя обычный калькулятор. Постоянное сканирование радиоэфира, прослушивание морского дна не давали никаких результатов, но на вторую неделю пост акустического контроля доложил:
— Товарищ командир, слева по курсу фиксируются неустановленные шумы! Цель надводная.
— Что значит неустановленные?
— База данных их не распознала. Но шумы не животного происхождения, отчётливо слышен металлический всплеск.
— Боевая тревога!
Только успел отзвучать положенное время ревун, как вся лодка содрогнулась от мощного подводного взрыва…
— Командир, это война, — вновь собрались командиры БЧ.
— Знаю, но целей нет. Я вскрыл пакет с кодами пуска ракет, но они устарели. Система пуска на них не реагирует.
— А как же «Периметр»? Почему не было пуска командной ракеты?
— То-то и оно, вопросов больше чем ответов.
— Товарищ командир, разрешите доложить, — в каюту вбежал матрос и, не дожидаясь разрешения, выпалил, — лёгкий корпус пробит, цистерна главного балласта повреждена. Забортная вода заполняет балласт.
И тут все заметили, что лодка медленно кренится с дифферентом на нос…
Прошло без малого два месяца с тех событий. Экипажу с большим трудом удалось сохранять живучесть подводного крейсера. Главный реактор работал, утечки радиации не было, но ход восстановить не удалось, а самое неприятно и что мучило командира — отсутствие связи.
Степан Сергеевич задумчиво крутил в руках наградной пистолет. Его рукоятка приятно лежала в руке, а гравировка на затворе: «Командуешь — не унижай. Подчиняешься — не унижайся.» теребила душу. Впервые мысль покончить с собой пришла к нему после очередной неудачной попытки активации системы запуска баллистических ракет. Конечно, цели с большой долей вероятности устарели, но система даже не пропускала коды для проведения штатной диагностики. Ни старший помощник, ни командир соответствующей БЧ не могли пояснить, почему коды не активируют заложенный алгоритм. Следующим серьёзным ударом стало известие о смерти младшего офицера. Молодой парень, лет двадцати пяти — пилот глубоководного роботизированного комплекса, что неоднократно осуществлял выход и осмотр корпуса лодки. Ладно бы он погиб при исполнении, но нет — он повесился. Его тело нашёл дежурный офицер, что проводил обход лодки. И после этого командир понял, что дела совсем плохи. Еда есть, реактор работает, энергия есть. Система жизнеобеспечения работает без нареканий, но… лодка медленно погружается на дно и спасения ждать неоткуда. По самым оптимистическим прогнозам, им оставалось примерно две-три недели, пока лодка не коснётся дна. А при таких обстоятельствах реактор перестанет получать воду для охлаждения, произойдёт перегрев контура и…
Командир извлёк магазин. В очередной раз удостоверился, что патроны боевые и вернул в пистолет. Он помнил, при каких обстоятельствах получил дорогой подарок.
В тот день, Щеглеватых, месяц назад получивший звание капитана первого ранга прибыл к командующему флотом для нового назначения. Будучи последние три года старшим помощником командира атомной подводной лодки, он не без оснований рассчитывал, что есть шанс стать полноценным капитаном корабля. Звание, образование, а главное опыт позволяли занять высокую должность, но как знал, свободных, без командиров лодок во флоте где он нёс службу не было. И тем более его удивил вызов командующего флотом к себе на личный приём.
— Не тянись, Степан Сергеевич, присаживайся, — начался разговор с командующим, — знаю, что желаешь повышения, но…
— Готов принять любое назначение, — как молодой матрос, подскочил с места Щеглеватых. И ведь давно знакомы с командующим, учились вместе. Вот только он пошёл по другой стезе — стезе боевого офицера, а штабная работа Степана не прельщала. Тем более непонятные перемены в армии докатились и до флота. Боевые учения с выходом на открытую воду, да что учения, боевые стрельбы проводились в последний раз полгода назад и такие изменения не радовали Степана.
— Не ерепенься, присядь. Не в штаб тебя к себе зову. Знаю, что не лежит у тебя душа файлы из одной папки в другую пересылать. Но и не на курорт предлагаю ехать. Главное, не только я, но и ряд высоких товарищей считают, что достоин долгожданного повышения, — Щеглеватых слушал командующего внимательно, перебирая в уме, какая из известных подводная лодка может ему достаться. Память услужливо подсказывала названия, характеристики и особенности известных ему атомных подводных лодок, но тут же на память приходило имя командира корабля и никто в ближайшее время, по крайней мере, из известных ему, не собирался покидать высокий пост ни по возрасту, ни по состоянию здоровья. — Что задумался? Гадаешь, что тебе предложу? Не гадай, всё равно мозгов не хватит. На заводе в Мурманске сейчас стоит после капитального ремонта и модернизации АПЛ «Воронеж», есть мнение назначить тебя командиром корабля. Ну как?
— Она приписана к другому флоту, к соседям.
— Так я и говорил, что не на курорт тебя направляю. Жена согласится?
— Согласится, не в первый раз.
— Это правильно. Работа у нас такая. Ладно, вижу, что согласен. Но от меня тебе личный подарок — пожелание. Возьми…
Из воспоминаний выдернул настойчивый стук в каюту. Щеглеватых спрятал оружие в стол.
— Войдите.
— Товарищ командир! Связь! Генштаб вызывает! — выпалил матрос, но Щеглеватых, как был в одной рубашке без погон, так и выбежал из капитанской каюты. Бегом он преодолел расстояние до радиорубки. Матросы, что попадались на пути замирали, пропуская бегущего командира, провожая заинтересованным взглядом.
— «Марлин-12» на связи, — позывным командира корабля, произнёс первую фразу Щеглеватых, а получив ответ и кодовое слово — подтверждение, приосанился. На связи был лично министр обороны.
— Товарищ министр обороны, докладываю. Техническое состояние… — Щеглеватых говорил сухим военным языком, используя специфические термины, но в конце доклада не выдержал и спросил, — кто напал, товарищ министр обороны, североамериканцы?
А получив ответ, сник. К этому жизнь не готовила. Не было ни одной инструкции или плана мероприятий на случай вторжения инопланетного врага, а не доверять первому лицу военного ведомства у него оснований не было.
— Товарищ министр обороны, — без позывного, нарушая