проваливались. И вот сейчас, не помню в какой раз очутился на холодном полу одиночной камеры. Растёр затёкшие с рубцами от оков руки. Подтянул к себе ноги, осмотрел их. Обезболивающее продолжало действовать, и я с содроганием ожидал отката, когда препарат перестанет действовать. Жутко хотелось спать и пить. Но ёмкость с водой должна стоять в дальнем углу и необходимо преодолеть каких-то несколько метров до живительной влаги, но сил попросту не осталось. Всё это время я балансировал по грани, проваливаясь, уходя за ту черту, откуда нет возврата, но меня вновь возвращали.
Подполз, не без труда преодолел разделяющее расстояние от живительной влаги. И не ошибся. Наполненная ёмкость с водой стояла там, где и обнаружил её в первый раз. Есть не хотелось. Подозревал, что меня кормят, точнее, поддерживают физиологическую жизнь организма посредством препаратов, что каждый день вкалывают. Но после них очень сильно хочется пить, и я присосался к бутылке, и только когда оставалось совсем немного, заставил себя остановиться. Надо оставить немного на потом, да и умыть лицо не мешает. Прислонился к стене, закрыв глаза. Сколько я ещё выдержу этих пыток? День, два, неделю? Почему никак не могу покинуть этот бренный мир. Я — Гена Бес, я — капитан Глен, хоск по рождению. Почему, по чьей воле я никак не могу раствориться в абсолютном ничто, став безликой частицей чего-то, чему нет адекватного определения ни в одном из языков Вселенной. Но вопросы, взывание к памяти Глена, к неведомой всесильной силе не давали результатов. Единожды затуманенный разум мне преподнёс «подарок». Я увидел того, с чьей сутью я стал единым целым. Его образ проявился из обволакивающего чёрного тумана. Суровое лицо со множеством шрамов смотрело на меня, а из глаз текли слёзы. Слеза, одна за одной, стекали, образуя мокрые дорожки на мужественном лице моего второго… Нет, не второго, а единого со мной «Я».
Не удержался и ухмыльнулся пришедшей идее. А ведь позывной, данный мне в училище от слова «Бессмертный», а не от слова «Дьявол». Вот тут меня накрыло. Истеричный смех до слёз так и вырывался из меня, обжигая лёгкие, что пришлось закашляться.
— Тебе весело⁈ — неожиданный вопрос застал меня врасплох. В дверном проёме стоял анторс, что во время допроса постоянно находился рядом и являлся переводчиком. Он шагнул внутрь, и свет в камере стал ярче. Пришлось поморщиться.
— Ты всех нас удивил, Глен, — продолжал тот, а от произнесённого имени я вздрогнул, — даже Одарённые не пришли к единому мнению, кто ты… местный абориген или уроженец Горгогоханской империи — хоск по рождению. Всё так переплелось в твоём сознании, что, пожалуй, впервые они не смогли дать однозначный ответ.
Зрение привыкло к яркому непривычному спектру освещения, и я впился глазами в говорившего, в мыслях прокручивая варианты, как с одного удара его отправить на тот свет, а он продолжал:
— Сейчас тебя заберут и поместят в медицинскую капсулу. Не благодари. Перелёт ты можешь не выдержать, таково заключение наших медиков, а потом ты предстанешь перед Советом, и я тебе не завидую, — уже поворачиваясь к двери, через которую входили пара анторсов-клонов, он неожиданно для меня остановился и спросил, — во время допроса первой степени ты часто говорил слово: «Со-фи́». Кто или что это? Я так и не понял. Это имя или кодовая фраза?
Меня резко подняли и потащили, а на моём лице застыла улыбка.
София, Софочка, Софи́ — девочка, что, стоя у окна, провожала меня из интерната. Что с ней, жива ли она? Не знаю. Но тёплое воспоминание о проведённых годах в спецшколе не покидало меня всю дорогу до медицинского блока. Так, с улыбкой на лице меня погрузили в медикаментозную кому.
Глава 2
— Товарищ капитан первого ранга, задача выполнена. Расчётное время поиска истекло, нас не нашли, — доложил старший помощник.
— Подтверждение исполнения приказа пришло? — осведомился командир.
— Никак нет!
— Тогда ждём подтверждения.
Сколько раз командир АПЛ «Воронеж» — капитан первого ранга Щеглеватых Степан Сергеевич прокручивал этот момент в голове и не счесть. А ведь согласно плану учений, имел полное право отдать приказ на отбой учебной тревоги и выйти на связь с надводными кораблями, что в это самое время искали его, но не смогли найти. По какой-то неведомой причине или излишней осторожности он не вышел на связь и не отключил оборудование, что проходило испытание в этот самый момент. А через буквально четверть часа мир перевернулся, разделив прошлое и будущее на «До» и «После».
В то, что превратилось слово «После» поверить было трудно. Вначале мощнейший надводный взрыв оглушил БЧ-7, а последовавший за ним подводный взрыв вывел из строя вертикальные рули и лодка застряла на глубине более одного километра в районе боевых учений. Связь отсутствовала напрочь, а доклады о повреждениях на подлодке сыпались один за другим. Выпущенный аварийно-спасательный буй, не успев всплыть, перестал передавать сигналы бедствия меньше чем через минуту, о чём с непонимающим взглядом и нескрываемым удивлением доложил помощник. Но это всё цветочки. Повторный подводный взрыв вывел из строя горизонтальные рули и лодка, повинуясь законам физики, стала кружить на глубине, нарезая круги.
— Что думаешь, командир? Началось? — только на вторые сутки борьбы за живучесть удалось собраться высшим офицерам и относительно спокойно поговорить.
— Скорее всего. Другого варианта не вижу. Сам слышал доклады БЧ-7. Связи нет, эфир чист, словно нет ни единой рабочей радиостанции. Только помехи.
— Может это не…
— Каптри не начинай, бредни твои надоели, — вмешался в разговор старший инженер, — а то начитался книжек…
— Прекратить! — пресёк начинавшуюся перепалку Щеглеватых, — командирам БЧ доклад, только короткий.
— БЧ-1. Вооружение в норме, повреждений нет. Раненых нет, — коротко доложил командир пусковых установок ракет.
— БЧ-2. Торпедные аппараты в норме, двое ранены, один погиб, — доложился капдва…
Сухие, короткие доклады командиров боевых частей рисовали неутешительную картину, но ни у кого не возникло желания воспользоваться ВСК[1]. Лодка сохранила боевую мощь и покидать её в таких обстоятельствах преступно. Пусть она застряла на глубине и без ремонта не имеет возможности идти прямолинейно, только ходить по кругу диаметром в несколько десятков миль, но пока сохраняется хоть малейшая возможность сохранить лодку, они будут пытаться это сделать.
— Водолазы выходили, что с рулями? — зная ответ, но желая подчеркнуть серьёзность ситуации не совсем точно задал вопрос командир. Остальные офицеры пока не знали результата, а самому озвучивать ему не хотелось.
— Для водолазов глубоко. Осмотрели корпус беспилотными глубоководными аппаратами. Без сухого дока не починим. Что вертикальные, что горизонтальные заклинило. Их так погнуло, что не