он пересматривал тот фильм. Ныряльщики команды Кусто в серебряных гидрокостюмах, похожие на людей-амфибий, в скафандрах с гидрофонарями и экипированные как космические пришельцы. Искрящуюся в лучах южного солнца бирюзу океанской воды прорезают стай проворных ставрид. Юркие луцианы и яркие рыбы-попугаи снуют среди массивных коралловых глыб. Рифовые акулы в поисках наживы не обращают внимания на дайверов. Перистые звёзды разлеглись на вулканических наростах.
Кадры того фильма напрочь въелись в память начинающего ныряльщика.
В реальность Ивана вернул высокий мужской голос. Парень нехотя расплющил веки. У трапа невысокий полноватый человечек в потрёпанном зелёного цвета шервани[1] оживлённо жестикулировал короткими ручками и что-то скороговоркой объяснял озадаченной Брижит. Его чёрная лопатообразная борода, придававшая лицу форму горизонтального овала, хаотично дёргалась в диссонанс кивкам безукоризненно лысой головы, на которой непонятно как держалась белоснежная ганди[2]. Толстячок пританцовывал и был явно возбуждён. Речь его сливалась в шумящий ручей. И всё-таки он не казался негодующим или рассерженным. Скорее наоборот, его глаза улыбались так, что становилось понятно, они попросту не умеют испытывать иных эмоций, кроме позитивных.
В непрестанно льющемся потоке Иван различил некоторые фразы:
— У меня официальный контракт… да… желаете взглянуть? Нет? Но как же? Этого не может быть… я честный налогоплательщик… — От переизбытка эмоций толстячок пританцовывал и смешно шлёпал себя пухлыми ладошками по не менее пухлым ляжкам. — Я обязан быть в списке… да-да. Но контракт? Разве мистер Крофт не поставил вас в известность? Странно… будьте любезны… простите, могу я переговорить с капитаном этого замечательного лайнера? У меня есть рекомендации… Профессор Докешандр мой давний знакомый…. но как так?
На вид толстячку было лет под шестьдесят, но, то с какой живостью он извивался перед непреклонной Брижит, указывало о наличии в его жилах молодой энергии. Иван подумал, посади его на осла и сними очки с мясистого носа — вылитый Санчо Панса с обложки советского издания Дон Кихота.
Стойкая Брижит ревностно охраняла подступы к самолёту. Её хрупкая фигурка загораживала трап. Руки сложены за спиной, лопатки сведены, грудь вперёд и только лучезарная улыбка свидетельствовала — я всё понимаю, но, увы, правила есть правила.
Щебет «Санчо Пансы» неожиданно смолк, когда за его спиной вырос силуэт высокого плечистого сикха в форме военного лётчика и в тёмно-синем дастаре[3]. Жёлтый шарф на шее под окладистой ухоженной и совершенно седой бородой; огромные солнцезащитные очки в пол-лица; замысловатые нашивки на выцветшем виридановом кителе. Почти двухметровый сикх одним лишь своим видом внушал почтительное уважение ко всем приверженцам сикхизма.
«Санчо Панса» развернулся на каблуках и, склонившись в три погибели перед грозным пенджабцем, сложил руки в молитвенном жесте и затараторил с новой силой:
— Достопочтенный господин пилот, добрых вам радостей и долгих лет жизни. Позвольте представиться: профессор биологии Секхар Чакрабати. Хотя профессором можете меня не называть. С тех пор как мне пришлось переселиться в индонезийский Банда-Ачех я оставил науку и преподавание…
Сикх снял очки и вопросительно глянул на Брижит. В его взгляде читался вопрос: Кто это такой?
— Господин капитан, — невозмутимо произнесла бортпроводница, — этот человек утверждает, что заявлен на наш рейс.
Глаза сикха округлились ещё больше.
— Вот именно, — встрепенулся профессор, — и я об этом! Я рассказывал вашей прелестной помощнице, что уже неделю служу личным гидом, секретарём, переводчиком и гувернёром у многоуважаемого господина Крофта и в этом качестве должен лететь с ним в Порт-Блэр. Всё законтрактовано и оформлено должным образом. Я законопослушный гражданин и могу представить бумаги, — профессор полез в портфель, но пилот-сикх коротким жестом остановил его. — Сегодня утром мне поступил звонок из отеля «The Elite Grand» и администратор передал распоряжение господина Крофта прибыть ровно в это время и в это место с целью отправиться с господином и его семьёй запланированным маршрутом на ежегодный фестиваль по глубоководному погружению. Вы не думайте… я почётный член Индийского антропологического общества и отлично осведомлён о подводной флоре и фауне тех мест. Я всегда ответственно исполняю свои обязанности. Ещё в Университете Джхаркханда на кафедре биологической антропологии…
Дальше сикх не слушал. Он мягко, но решительно отстранил профессора в сторону, поднялся по трапу, взглянул на Ивана, затем на «терминатора», который, наконец, оторвался от изучения фото фешенебельных отелей, и сдержанно представился:
— Добрый день, господа. Моё имя Прэйтап Сингх. Я пилот этого судна.
«Терминатор» как и прежде, поднял вверх указательный палец, но на этот раз произнёс глухим утробным басом:
— Рой Гаррет.
Иван представился тоже.
— Мистер Крофт! — раздался радостный возглас профессора.
Чтобы лучше рассмотреть происходящее, Иван приподнялся в кресле. В пяти метрах от самолёта остановился белый сверкающий лимузин. Из него вышел темнокожий водитель в чёрной униформе, поспешно оббежал машину, открыл заднюю дверь и вытянулся по стойке «смирно». Из чрева авто вынырнула плешивая голова с венчиком рыжих коротко стриженых волос, а вслед за ней её владелец — низенький мужчина неопределённого возраста. Красная гавайская рубашка с синими цветами, бежевые шорты и кожаные сандалии на босу ногу за несколько тысяч долларов. Под выцветшими бровями недовольные белёсые глаза, в остальном вместо лица бледное незапоминающееся пятно. Водитель прикрыл дверь, отступил назад и проделал тоже с передней пассажирской дверью. На божий свет как Афродита из пены морской явилась высокая блондинка в теннисной двойке. Вьющиеся волосы, яркая губная помада и такое же, как и у спутника, недовольное выражение лица. На вид лет двадцать, двадцать пять — тот прекрасный возраст, называемый цветением. Красивые плечи, тонкие руки, два массивных кольца на пальцах, обтягивающая блузка и шорты в виде юбки выгодно подчёркивают округлости красивой фигуры. Держалась она одновременно и развязно и высокомерно. Такие гармонично смотрятся эскортницами на каких-нибудь светских раутах или элитных приёмах.
— Ты всегда поступаешь по-своему! — негодующе бросила она в никуда, хотя фраза, несомненно, предназначалась «гавайской рубашке». — Предложение Тома лететь на его личном аэроплане было как нельзя кстати. Так нет, ты опять за своё. Достала твоя подозрительность!
Тут она снизошла до поворота головы и окатила спутника таким леденящим взглядом, что холодно стало даже Ивану.
— Чтобы прощелыга Том весь полёт рассматривал твои коленки? — ничуть не дрогнув, огрызнулась «рубашка», — а ты ему в это время улыбалась как на той вечеринке у Тиффани?
— Ха! О чём ты говоришь, Алекс? — фыркнула красотка. — Что за необоснованные намёки?
На этот раз её спутник промолчал, сделав вид, что ему всё итак понятно и говорить здесь не о чем, и сделал шаг навстречу Брижит.
— Галерист Алекс Крофт, — представился он с
