войск.
В конце концов появился сотрудник штаба движения и провел меня на взлетно-посадочную полосу к самолету Королевских ВВС в Андовер.
На борту уже находилась группа рекогносцировки, которая летела со мной в Саудовскую Аравию. Первым, кого я увидел, было лицо бригадного генерала Майка Уокера, начальника штаба 1-го британского корпуса и давнего друга со времен нашей учебы в Штабном колледже. Остальные члены команды из пятнадцати человек были тыловиками, потому что на данном этапе нашим приоритетом было решение практической проблемы, как добраться до Саудовской Аравии и затем жить в ней; тактические соображения были второстепенными.
"Бункер" в Хай-Уикомбе, пожалуй, разочаровал меня. Я ожидал увидеть что-то похожее на военный центр Пентагона, фотографий которого я видел бесчисленное множество. Окруженное густой листвой, снаружи оно выглядело как любое современное офисное здание, хотя большая часть помещений была расположена глубоко под землей. Внутри в нем создали почти что морскую атмосферу, как на борту военного корабля; здесь кипела бурная деятельность. Целеустремленного вида люди из всех трех видов вооруженных сил, с пропусками на шее, спешили по своим делам по коридорам без окон, освещенным флуоресцентными лампами.
Нас провели в комнату для брифингов, увешанную огромными картами Ближнего Востока. Затем меня вместе с остальными членами моей команды отвели на встречу с командующим объединенными силами, главным маршалом авиации сэром Пэдди Хайном. Его кабинет был ничем не примечательным, но функциональным.
Он вкратце рассказал о событиях дня, и мы обсудили области, на которых нам следует сосредоточиться во время рекогносцировки. На этом этапе было ясно, что были составлены лишь самые общие планы относительно вклада Великобритании в наземную оборону Саудовской Аравии. Задачей моей команды во многом, заключалась в том, чтобы восполнить пробелы.
Через двадцать минут я вернулся к остальным членам группы, чтобы получить еще один поток информации, полный и очень подробный отчет о биологическом и химическом потенциале Ирака, об их артиллерии и о том, что было известно об обороне.
Биологическое оружие вызывало серьезную озабоченность, поскольку было дешевым, легкодоступным и простым в доставке. Разведывательные источники предсказывали, что Ирак способен производить широкий спектр препаратов — от сибирской язвы до чумы.
— Мы полагаем, что он может рассмотреть возможность нанесения ударов на дальние расстояния по портам и аэродромам, установив боеголовки с биологическим оружием на ракеты "Скад", или использовать "пятую колонну" для организации атак в городах Саудовской Аравии, отравляя водоснабжение или выпуская микробы в воздух из специально приспособленных грузовиков, — сказал представитель ВВС.
Вероятность химической атаки была еще выше. Известно, что у Саддама Хусейна были все три основных вида смертоносного химического оружия: отравляющие вещества, удушающие вещества и нервно-паралитические вещества. Отравляющие вещества, такие как цианистый водород, называются так потому, что при вдыхании они быстро всасываются в кровь. Смерть наступает быстро, в течение нескольких минут, если не секунд. Удушающие вещества поражают слизистую оболочку легких, вызывая их разрыв. Наши предки слишком хорошо знали, что такое газообразный хлор в окопах Первой мировой войны и ужас "затопления легких". Самым смертоносным из трех является нервно-паралитический газ или жидкость без цвета и запаха, которые могут проникать в организм либо через легкие, либо через кожу, воздействуя на центральную нервную систему, подавляя действие химических веществ, которые заставляют нервы прекращать подергиваться и реагировать. Как только нерв получает стимуляцию, он начинает реагировать бесконтрольно. Организм фактически перегружает себя. Смерть обычно наступает от сердечной и дыхательной недостаточности.
Кроме того, известно, что у иракцев есть вещества кожно-нарывного действия и в частности иприт, он же горчичный газ. Как следует из названия, при попадании на кожу эти средства вызывают болезненные, медленно заживающие волдыри. Они наиболее эффективны на влажных участках тела, подмышках, в паху и в области глаз. Хотя горчичный газ не классифицируется как смертоносное средство, в 1915 и 1916 годах от него прямо или косвенно погибли сотни, если не тысячи людей.
Все виды отравляющих веществ можно разделить на две категории в зависимости от их стойкости. Нестойкие вещества, такие как цианистый водород и некоторые нервно-паралитические газы, рассеиваются всего за несколько секунд после нападения. Стойкие вещества, такие как горчичный газ и другие нервно-паралитические вещества, имеют маслянистую консистенцию. Они медленно испаряются и могут загрязнять помещение в течение нескольких часов или даже дней, в зависимости от погоды. Было известно, что у советских войск были загущеные стойкие средства с клейкой консистенцией, которые могли загрязнять местность в течение нескольких месяцев.
Саддам Хусейн уже применял химическое оружие. В марте 1988 года его военно-воздушные силы распылили на курдский город Халабджа нервно-паралитический газ или цианид, в результате чего погибло по меньшей мере четыре тысячи человек, в основном мирных жителей. Он также использовал их в битве за возвращение полуострова Фао в 1988 году, когда Ирак отбил у Ирана этот стратегический объект, одержав одну из величайших побед за восемь лет ирано-иракской войны. Тактика Ирака заключалась в обстреле иранцев как обычной артиллерией, так и химическим оружием. Это вынудило их надевать свои старомодные резиновые химические костюмы при температуре 40 °C (104°F) и выше, что за короткое время сделало их бесполезными для дальнейшего ведения боя. Но, используя быстродействующие нестойкие вещества, иракцы смогли атаковать этот район, не прибегая к защитным средствам. Кроме того, они использовали стойкие химические вещества. Обстреливая иранские тыловые районы, где размещались подразделения материально-технического обеспечения, командования и контроля, а также резервы, они подорвали способность Ирана вести войну.
И у иракцев, безусловно, было оружие для доставки химикатов, огромное количество артиллерийских батарей, хотя и самого разного качества. У них была очень хорошая 155-мм гаубица G-5 южноафриканского производства. Ее дальность стрельбы составляет двадцать пять миль, что значительно больше, чем у нашей М109.
У них также было большое количество реактивных систем залпового огня БМ-21 "Катюша". Старое, но все еще мощное оружие, они были способны за считанные секунды доставить огромное количество взрывчатки на небольшой площади. Они также могли доставлять химическое оружие.
Некоторым утешением для нас стала эффективность британского костюма для защиты от ядерного, биологического и химического оружия (РХБЗ). Костюм из двух слоев хлопка, пропитанный древесным углем, был легче и гораздо менее громоздок, чем иранские комбинезоны. В нем по-прежнему было очень жарко, и это резко увеличивало необходимый расход воды, что являлось серьезной проблемой в пустыне. Кроме того, у нас было большое количество химических детекторов; кроме того, каждый солдат постоянно носил с собой антидоты.
Затем сапер с энтузиазмом сообщил нам о шестнадцати миллионах итальянских мин, установленных Ираком, и еще о двадцати миллионах, которые, по его мнению, либо собирались установить, либо уже были установлены
