дом. Но то томящее чувство, возникшее после встречи с Алешей, перевернула её жизнь с ног на голову, и, как ей казалось, она прозрела, пелена упала с её глаз.
Наконец Алеша ответил на её сообщения, многие из которых содержали мольбы о встрече: "Ты где? Я тебя сейчас заберу".
…
Они сидели на старом диване, смотрели какой-то популярный ситком. Она обвивала его шею, трепала волосы, целовала в щеку, шептала вводившие бы любого человека в трепет слова. Маша была счастлива!
Они уже три месяца жили в квартире у Алексея. Забрав её из Москвы, он просто не верил своему счастью. Он наслаждался каждой секундой. Первая их близость, стала первой и для Алексея. Она подарила ему новый, чудесный мир! Он считал каждую секунду вместе с ней. Маша, любимая Маша, была рядом, была с ним, отдавала всю себя, все свое внимание, все нежность, все свое естество ему. Двадцать лет адского мучения подарили такую высоту блаженства, о которой еще не знают люди.
Они гуляли, ходили в кинотеатры, боулинг, рестораны – вся их жизнь, казалась будет непрестанным наслаждением, гармонией двух, наконец-то нашедших друг друга половинок.
Первый месяц был просто раем. Он взял отпуск на работе, и еще два месяца за свой счет. Он хотел насладится долгожданным счастьем как можно дольше, настолько, насколько позволял начальник.
На втором месяце начались проблемы. Алеше, привыкшему к одиночеству, стала надоедать её прилипчивость, её постоянные слова о любви, её ласки. Он стал дольше задерживаться в туалете, уходить в магазин самым длинным маршрутом, под предлогом работы просиживать в интернете. Алеша, после месяца эйфории, почувствовал себя неуютно. Слишком приторной была действительность, и слишком не настоящим казалось счастье. Маша вела себя не как та, школьная Маша, холодная и неприступная, которая сводила его с ума. Она была мягкая, податливая, угождала всем его капризам, с утра готовила завтрак в постель, ублажала причудливыми ласками, вела все домашнее хозяйство. А он, пытаясь ей помочь получал строгий ответ в духе "Кухня – это место для женщин" или "Женщина – хранительница очага". И ему приходилось маяться от безделья.
В душе от сюрреализма происходящего стали возникать неприятные мысли, и на третьем месяце совместного проживания они уже полностью занимали голову Алеши. Маша была как робот, точнее как зомби, которая только и может, что дарить любовь своему хозяину. Онпытался не соглашаться с мыслью, что жалеет о своем поступке. Но все чаще стал осознавать это. Все больше в нем закрадывалась мысль, что он и себе не помог и чужие судьбы разрушил.
И тогда они первый раз поссорились.
– Почему мне нельзя с тобой в магазин? – с досадой в голосе сказала Маша. – Я хочу быть с тобой постоянно.
– А я хочу хоть немного побыть один, – понимая, что может обидеть её, сказал Алеша.
– Но я ведь люблю тебя, – взмолилась Маша
– А я… – Хотел было сказать что, нет, но передумал. – А я, хочу прогуляться один.
– Ты меня не любишь? – вдруг её голос изменился. Она облокотилась на стену и стала сползать вниз. И добавила еле слышно: – Ты не любишь меня.
– Я люблю лишь свою любовь к тебе, – вдруг в гневе выкрикнул свои мысли Алексей, захлопывая за собой дверь.
Глаза Маши наполнились слезами. Какой то морок сползал с её души. Она вдруг вспомнила маленького Антошу, плакавшего, обхватив её ногу, когда она уходила из дома. Разбитого и морально растоптанного мужа, беззаветно любившего её. Всю свою блестящую и изысканную жизнь, которую она потеряла. Она предала своих любимых и потеряла все.
А вокруг… А вокруг была старая мебель, советские межкомнатные двери, старые обои, какие то тряпки и… Капустин. Тот самый неудачник, вампир-онанист, над которым она жестоко подшутила на день святого Валентина в школе. И так стало ей противно, так жгуче больно нахлынуло цунами отчаяния, что она буквально обезумела.
Алеша шел домой с магазина. Возле его подъезда проблескивала маячками "скорая". Он подошел поближе.
– Лёх, – обратился сослуживец с его станции "скорой помощи". – Тут с твоего подъезда, какая-женщина из окна выпала, не знаешь её?
…
Он сидел, сжигая в раковине свои записи, одну за одной по странице, а в голове проносилась вся его никчемная жизнь. По лицу текли горькие слезы. Рядом лежало то самое лезвие, которым он когда то хотел покончить жизнь. "Ну вот, последняя догорает" – подумал Алексей. -"Пора бы и мне за Машей". Он посмотрел на наполненную ванну и взял в руки лезвие…
