но несерьезно, больше для острастки.
Приноравливаясь к шагу своего случайного попутчика, девушка притормозила, мимолетно отметив про себя, что он тоже шагает легко, хоть с виду и не подумаешь. Откровенно разглядывать незнакомца Лана стеснялась и лишь поглядывала украдкой, каждый раз вспыхивая, замечая его взгляд.
— Не волнуйся, я всего лишь торговец. Мне нет никакого резона сдавать тебя страже, — произнес мужчина и добавил коварным голосом, — к тому же кто-то обещал компенсировать монеты, которые потратил Хит Диренни на спасение незнакомки. А из городской тюрьмы вернуть их будет непросто.
Хоть Арден и думал, что возможная спутница не опасна, но привычно назвался чужим именем. Если в лицо его мало кто знал, то имя могло быть известно даже такой, казалось бы, неподходящей для этого персоне. А он не был настроен откровенничать. На пару дней разделить дорогу и разойтись, для этого совершенно нет надобности раскрывать подробности биографии.
Не подозревавшая о подлоге девушка облегченно улыбнулась, убедившись в том, что он не принял хищение редиски всерьез и, кажется, страже сдавать ее тоже не собирается.
— А меня зовут Лана Белфаст, — улыбаясь, сказала она, понимая, что вчера вряд ли была услышана, и в надежде избавиться от обращения "ягодка". — Я студентка Артистория. Отделение лютни у мисс Инге, да еще с ребятами акробатикой занимаюсь. Мы выступали на Дне Шутника в Нармарке и, — Лана сжала губы, между бровей появилась напряженно-хмурая складка, — в общем, так вышло, что я была вынуждена продолжать путь одна. А мне очень надо в Шафтен, вот и добираюсь сама.
Девушка чувствовала, что спутник, представившийся Хитом Диренни, что-то скрывает, но сама Лана тоже не была до конца откровенна, да и кто обязан рассказывать о себе все? Главное, что, несмотря на странные повадки, которые заставляли думать чуть ли не о Сынах ночи, он внушал ей доверие. Поэтому, когда они двинулись дальше по дороге, больше помалкивая, да изредка перебрасываясь фразами, Лана не тяготилась ни молчанием, ни язвительными репликами, хоть они и вгоняли ее в краску.
Солнце поднималось все выше, путники шли самой южной из дорог Иргуина. По левую руку возвышался Собачий кряж, вокруг щетинились камни и выглядывали ручьи. Заинтересованно поглядывая на них, Лана думала о том, что так толком и не умылась утром, да и питьевой воды стоит набрать. С собой у нее была только маленькая фляжка, которой и на день еле хватает.
Ближе к полудню дорогу пересекла чистая речушка, бегущая с гор, с такой холодной водой, что от нее сводило руки, но чистой и пахнущей свежестью. Буквально в полусотне шагов виднелась небольшая впадина среди скалистых уступов, полная воды, и Лана, просительно улыбнувшись, поманила спутника за собой.
— Я буквально на минуточку, — крикнула она, пробегая между странными вертикально торчащими камнями, в надежде, что тот последует за ней или хотя бы подождет на дороге.
Наполнив флягу, как следует умывшись и почистив куртку с сапогами, девушка наконец-то оглядела полянку, да так чуть не села на камни от удивления. Совсем рядом, спрятавшись за уступом горы, оказался вход в какое-то древнее подземелье. От массивных каменных дверей тянуло холодом, засова не было, только ручка-кольцо, за которое Лана тут же потянула. Дверь со скрипом поддалась, выпуская порыв холодного ветра, пахнущего сыростью.
— Разведаем? — спросила девушка у подошедшего попутчика. — Там, наверное, сокровища какие-нибудь. Знаешь поговорку: жрецы Трикса находят деньги даже там, где другие отыщут лишь неприятности? А я ведь целых три лета была помощницей жрицы в поселковом храме, — весело поделилась она.
Это были счастливые годы. Лана почувствовала, как теплеет на сердце от воспоминаний. Да, их ферма и тогда была такой же бедной и грязной, но Лана была слишком маленькой, чтобы это понимать. Как и то, как мало у нее шансов выбраться из болот Свалледа. Сыта, братья не задираются, мать обняла — вот и счастье. Жрица была с ней добра, работой не перегружала. Да и Трикс, как божество удачи и лукавства, позволял своим жрецам куда больше, чем было позволено служителям Первоматери и Праотца, не говоря уже о Бестарде, который следил за мировым порядком. Поэтому нередки были в храме веселые вечера с песнями и танцами, после которых даже самые младшие служители, вроде Ланы, возвращались домой с сумкой, полной пусть простой, но вкусной и свежей еды. А если повезет, то и с парой монет. Девушка улыбнулась, вспоминая детство.
Но спутник не разделил ее веселья. Резко захлопнув дверь, он оттащил девушку подальше и, неприятно поджимая губы, отсчитал ее, как младшего лютниста, забредшего в класс арфы. Лана тут же обиженно надулась и, бормоча что-то про никому не нужные дурацкие подземелья, потащилась вслед за Арденом.
Она даже не старалась сделать вид, что не рассержена. Что он себе позволяет? Он ей кто? Учитель? Муж? Или, может быть, старший жрец Праотца, чтобы указывать, куда ей идти и что делать? Да она вообще без него прекрасно справится.
Но как бы ни дулась Лана, а остаться без спутника была не готова. Вернувшись на дорогу, они продолжили путь, погруженные в свои мысли. Минуты перетекали в часы, а над ними так и висело тягостное молчание. К Ардену даже закралась мысль, а не перегнул ли он, отчитав девушку. Ведь все-таки его попутчица была юна, а в таком возрасте хочется приключений. Однако Лана была слишком легкомысленной, когда захотела вот так просто зайти в подземелье. В любой другой ситуации он и сам поддержал бы ее. Даже несмотря на дела, он никогда не прочь разведать какое-нибудь старинное убежище, что не только выгодно, но и чрезвычайно интересно. Но он хорошо знал, что это за место, и потому не хотел пускать туда спутницу.
Арден поглядывал на идущую рядом Лану и думал, что все же стоило объяснить ей в чем дело. Вот угораздило же ее наткнуться именно на Темное святилище. И ведь эта девочка даже не догадывается, насколько крупно ей повезло. Будь на его месте какой-нибудь авантюрист, радостно поддержавший ее инициативу, дело бы кончилось плохо. Причем для обоих.
3. Ночлег в пещере "Огненный ручей"
Арден украдкой еще раз взглянул на девушку и отметил, что она дуется уже меньше. Все те же радостные искорки проблескивали у нее в глазах, при взгляде на молодую свежую зелень, бегущие с гор ручьи или перебежавшего дорогу зайца. Он сам не отдавал себе отчета в том, насколько ему нравится наблюдать за Ланой. В его мире искренность была не в цене, а уж такую светлую
