руководила Надя процессом беседы.
— Я окончила институт, п-пошла работать. Было у меня две-три интрижки, так, шуры-муры, и больше н-ничего.
Девки только кивали головами, а Наталья сглатывала слюну, пытаясь остудить опаленную самогоном глотку.
— Год назад б-была в Тайланде и познакомилась там с одним парнем. Р-русский. Из нашего города. На десять лет моложе м-меня. Мы купались, загорали, ездили на экскурсии и х-ходили в кафешки. Много разговаривали. Он оказался бизнесменом. Занимался оптовой т-торговлей продуктами. Овощи, фрукты, зелень и всякая в-всячина, — Наталья встала из-за стола и подошла к раковине. Зачерпнув немного воды ладонями, она сделала несколько мелких глотков, охладив, наконец, пылающую пересохшую глотку. Женщина посмотрела в большое зеркало на свое отражение. Оригинал оказался крайне недовольным, Наталья ткнула в его отображение указательным пальцем с идеально сохранившимся маникюром. «Да-а-а, старушка, сдали мы с тобой позиции, причем, крепко», — на Наталью смотрела женщина, которую она не знала. И знать не желала! Отекшее одутловатое лицо с темными кругами вокруг глаз, морщины расползались от уголков глаз веерообразно по вискам и щекам, носогубные складки углубились, и каждая породила на дне своего русла еще больше морщинок. Наталья видимо постарела. Она сняла свитер и отвела в сторону руку. На плече повисла жуткая уродливая кожно-жировая складка. «Старуха!» — У Натальи навернулись слезы, голова закружилась, а внезапная слабость в ногах оказалась таковой, что приземлила женщину на корточки, пришлось схватиться за край раковины.
— Девчонки! — Голос Нади, упругий и не терпящий возражений, волнами разливался по камере, — тащите барышню сюда!
Наталья очнулась на постели внизу, открыла глаза и встряхнула головой.
— Ты как, дурында? — заглядывала в глаза Света.
— Эко тебя с полстакана развезло! — удивлялась Маря.
— В-все нормально, д-девчонки, правда, — Наталья чувствовала, как сердце забилось в горле, будто галопирующая лошадь. Женщина сделала несколько глубоких вдохов и почувствовала тонкое покалывание в области сердца. Она вновь присела к столу:
— Плесните мне еще малость этого средства от т-тоски лютой, — Наталья протянула кружку, Маря налила, наполнив ее до краев.
— Приехали мы из-за границы и уже не расставались. Жить стали у м-меня. Чувствую, п-пропадаю. Влюбилась я в Сашу до умопомрачения! Ничего не соображала. Какие слова он мне г-говорил! Таких я не слышала никогда и ни от кого на свете! — Наталья закрыла глаза, а горячая волна прокатилась по ее телу от затылка до пят, — Саша любил домашние пельмени, а я их готовила. Все для него г-готова была сделать, а он для меня. Мой мужчина был так н-нежен. Целовал меня с утра, шла на работу и чувствовала, как горит поцелуй н-на шее. В общем — словами не передать, у Н-наташки совсем м-мозги набекрень съехали, — Наталья глядела на своих сокамерниц, а те слушали, широко раскрыв глаза и уши.
— Он был не такой. Д-другой, понимаете? Только маме моей почему-то сразу не понравился, — благодарные слушательницы все молча понимали, Наталья продолжала свой рассказ, — я стала следить за собой. Тренажерный зал, бассейн, пробежки по ут-трам. Парикмахер, косметолог, маникюр с педикюром, ш-шугаринг, пилинг, спа и массаж. С ним я сбросила пятнадцать килограммов жира с з-задницы и десять лет возраста с плеч. Начала покупать себе дорогие вещи, косметику, стала ярко краситься. Я и не заподозрила ничего такого, когда он попросил купить машину. Я, говорит, с правами, а м-машины нет, сейчас, говорит, проблемы с деньгами. А оформить, говорит, ты должна н-на себя. Буду, г-говорит, мою маленькую принцессу везде возить. Ну, я взяла кредит, обратилась к коллегам, те подкинули д-деньжат в долг, вот м-машину и купила. Ладу ларгус. Отечественная, зато новая. Я сразу увидела, что Саше машина не понравилась, хоть он улыбался, б-благодарил меня и дарил такие ночи! Он давал м-мне то, чего никто дать не мог. Да уже и не с-сможет.
— Это почему еще? — подвижная Маря подскочила со своего места и замахала руками.
— С-старею я, вот так, Маря, — Наталья убрала волосы назад, — через в-время он мне и говорит, что хорошо бы иномарку приобрести. А то, г-говорит, женщина у него красивая, а машина не очень. Я же будто совсем ослепла! И снова н-ничего не заподозрила, а только как собачка готова была для него на все, — глаза женщины снова заблестели, — кредит в банке просто так уже не дали, запросили справку о доходах и п-поручителя. Пришлось мне в микрозаймы идти. Не знаю как, девоньки, а только Саша предложил мне такую аферу п-провернуть. Принес он чужой паспорт, неизвестно чей, приклеил мою фотку, я натренировала подпись. Набрала кредитов и взяла Рено Дастер. — Наталья высморкалась и утерла слезы, — а ч-через пару недель ко мне наряд полиции в гости з-заглянул. А дальше с-суд и приговор. Саша на дастере укатил с генеральной д-доверенностью. Я только потом узнала. С ним б-была девочка из м-микрозайма. Люди добрые подсказали, — глаза Натальи промокли и она громко всхлипнула.
— Десять-четыре! Десять-четыре! Прими! — послышался крик со стороны окна.
Маря лихо вскочила, подбежала к отсекающей решетке и дернула за веревку. Целая связка была закреплена на одном из нижних прутьев.
— Десять-четыре, готовы! Кто?
— Десять- шесть! Принимай, от Розки.
Маря шустро потянула веревку на себя. Втащив метров десять-двенадцать внутрь, девушка победно схватила застиранный черный носок и быстренько выпотрошила его содержимое. В нем оказалась малява.
— Грев три-пять. Не западло для Розы, — прочитала Маря и передала ее Наде.
— Розка-то снова заехала, — Надя рассмеялась, — а как хорохорилась, когда выходила месяц назад! Ты ее знаешь, Наташа, вас вместе привезли.
— Роза? Та ц-цыганка?
— Да, заехала в карцер. Придется ее греть, — Надя повернулась к Светке, — доставай чай и курево, да гони коней на десять-шесть. Алена доставит прямо в руки этой стерве!
Вдруг Наталья почувствовала резкую боль в области сердца. Она тихонько встала и пошла в сторону отхожего места. Боль нарастала и отдавала в левую кисть и лопатку. Пальцы онемели. Голова закружилась. В глазах потемнело. Сердце забилось в неимоверном темпе. Дыхание сперло так, что ни вдохнуть, ни выдохнуть. Женщина рухнула на пол, будто мешок с картошкой. Сокамерницы бросились к ней. Маря подложила под голову подушку. Надя щупала пульс на сонной артерии. Света начала стучать в дверь:
— Катька! Тут человеку плохо! Тяни доктора на коридор!
— Ожидай! — Катя листала женский журнал и мечтала о большой и чистой любви, а тут снова эти со своими гуслями.
— Катька! Открывай, она упала и лежит! Не дышит!
— Кому плохо? — Екатерина медленно подошла к двери и заглянула в глазок, принюхиваясь, — опять бухаете! Вот, суки!
— Наташе плохо! Открывай! Ей, похоже, кранты.
— Отвали! Проспится твоя Наташка, и снова будете
