мою грудь ударился шмель. Я запоздало отмахнулся от него. Тыльной стороной ладони (будто теннисной ракеткой) отправил насекомое в заросли росшей под стеной дома сорной травы. И лишь теперь взглянул в направлении дороги.
Коснулся взглядом каменистой вершины холма (она казалась горой посреди леса: выглядывала из зарослей амброзии). Увидел за ней две едва ли не прижатые друг к другу головы — те двигались, словно подгоняемые ветром. Я узнал кепку и профиль своего младшего брата, опознал прикрытую цветным платком голову Лены Котовой. Девчонка буквально дышала Кириллу в затылок, будто Кир нёс её на спине в качестве рюкзака. На секунду головы исчезли: словно нырнули в бурьян. Но тут же появились позади зарослей и устремились вверх. Я увидел плечи Кирилла и Лены. Заметил, что девица прижималась к спине моего брата — обхватила руками его туловище. Кир и Котова быстро приближались к летнему дому, покачивались, как на качелях. Или словно скакали на лошади.
Комсомольцы выехали на холм — я разглядел их железного скакуна (тот подпрыгивал, грозно рычал и тарахтел). Я невольно улыбнулся, когда в памяти всплыло уже слегка подзабытое имя «Чижик». Сообразил, что Кир и Лена ехали на мотоцикле с боковым прицепом: на ИЖ-56, произведённом на Ижевском машиностроительном заводе. Пустая люлька мотоцикла подпрыгивала, дребезжала. То левое, то правое плечо Кирилла проседали вниз. Вслед за моим братом кланялась в стороны и Котова: она повторяла движения Кира. Ещё издали я сообразил, что вижу под комсомольцами вовсе не Чижика, а его родственника. Потому что скакуны отличались мастью. Чижик был серо-голубого цвета. А железный конь, что нёс сейчас моего брата и Котову, выглядел то ли бежевым, то ли грязно-белым.
— Как интересно, — пробормотал я.
— Опупеть, — произнёс у меня за спиной женский голос.
Я обернулся — увидел в двух шагах от себя Торопову. Наташа замерла у самого порога дома, скрестила на груди руки. Она плотно сжимала губы, внимательно следила за приближением восседавших на мотоцикле студентов.
— Мотоцикл-то они где взяли? — спросила Торопова.
Наташа не взглянула на меня — она говорила будто сама с собой. Крупная дождевая капля ударила её по острому кончику носа и мелкими брызгами разлетелась по сторонам. Торопова провела ладонью по своему лицу.
— Иди к Инге, — сказал я. — Пусть собирает вещи…
— А ты мной не командуй, Чернов! — воскликнула Наташа.
Она встрепенулась, будто я толкнул её в бок. Тряхнула чёлкой, подпёрла кулаками бока; надула щёки и сощурилась. Торопова смотрела на меня, запрокинув голову — её глаза блестели на свету, как стекляшки.
Наташа нахмурилась… и спросила:
— Какие вещи? Зачем?
— В больницу поедет, — пояснил я. — На операцию. Скажи, чтобы брала только самое необходимое. Найди ей компактную сумку под вещи. Объясни, что её резиновые сапоги и прочую ерунду мы сами отсюда заберём. Не тащить же весь этот хлам в больницу.
Капля вновь разбилась об острый нос Тороповой (тот будто притягивал к себе дождинки). Наташа тряхнула головой, посмотрела на приближавшихся к дому мотоциклистов. Издала протяжное «а-а-а!», взглянула на меня.
— Я поняла, — сообщила она. — Так сразу бы и сказали.
Она рванула на себя дверь, смахнула в сторону штору и прыжком перемахнула через порог. Тарахтящий мотоцикл проехал мимо туалетов, свернул к колодцу. Его потряхивало на ухабах — Котова и Кир покачивались и кланялись. Из туалета выскочил Вася Ковальчук. Он поправлял штаны, сжимал в руке обрывок газеты. Я заметил на клочке бумаги название газеты: «Труд». Вася, как и я, следил за мотоциклом. Он, не глядя, аккуратно сложил остатки газеты и сунул их в карман. Капля щёлкнула меня по макушке — в голове этот щелчок отозвался гулом: похожим на тот, что издавал сейчас замерший около колодца родственник Чижика. Кирилл заглушил двигатель. Лена грациозно взмахнула ногой и соскочила на траву. Кир опёрся о землю ногой — взглянул на меня.
— Ух, ты! — воскликнул Ковальчук. — Где вы такой мотик взяли⁈
Он рванул к мотоциклу, но не добежал до него пару метров — обошёл железного коня по дуге, будто опасного дикого зверя. Вася рассматривал ИЖ-56. А я смотрел на младшего брата. Мне почудилось, что Кирилл взволнован и будто бы чем-то расстроен. Он покусывал губу; но смотрел на меня открыто и словно с вызовом, как замерший перед расстрельной командой бесстрашный революционер. Я почувствовал, как моё сердце пропустило удар. Неожиданно вспомнил, как выглядел мой брат тогда, на суде: сломленным, с потухшим взглядом и с поникшими плечами. Я невольно сжал кулаки — хрустнули суставы. Голова спешившей ко мне Котовой на секунду заслонила от меня лицо Кира. Девчонка слегка покачивалась, будто на палубе корабля.
— Мы успели? — спросила Лена.
Она остановилась.
Я заметил, как капля чиркнула по её лицу, оставила на щеке девчонки влажный след. Котова прикосновение дождинки словно и не почувствовала. Она не вздрогнула и даже не взмахнула ресницами — смотрела мне в глаза, дожидалась моего ответа.
— Успели, — сказал я. — Инга уже собирает вещи.
Я указал на Чижикового родственника и спросил:
— Ничего получше не нашли?
Покачал головой.
Лена вздохнула, пожала плечами. Она резко приблизила к моей голове лицо — будто для поцелуя. Я заглянул в глазища девчонки и прочёл бурлившие в её взгляде эмоции: смесь из испуга, растерянности и восторга.
Котова шумно вдохнула и шепнула мне на ухо:
— Серёжа, нам и этот мотоцикл не давали.
Она выдержала двухсекундную паузу и сообщила:
— Мы с Кириллом его угнали!
* * *
Шумная ватага первокурсников окружила мотоцикл. Студенты рассматривали ИЖ-56, будто невиданное раньше чудо инженерной мысли. Они заглядывали в фары мотоцикла, трогали рулевые ручки, поглаживали сидения, нажимали на рычаги. Я то и дело слышал их восторженные восклицания: «Парни, взгляните на это! Вот это да! Клёво!» Не видел бы причину всех этих восторгов — решил бы, что около летнего дома приземлился корабль пришельцев. Слышал в голосах «трудовиков» нотки восхищения и зависти. Не отставали от парней и девчонки. Они тоже разглядывали мотоцикл, перешептывались. И посматривали на моего младшего брата: с нескрываемым интересом, будто тот в одночасье превратился в популярного артиста или в знаменитого спортсмена.
Я отвёл Кирилла в сторону — тот послушно последовал за мной: шел с прямой спиной, кусал губы. От моего младшего брата пахло бензином. Я посмотрел Кириллу в глаза — тот не отвёл взгляда, но затаил дыхание.
— Рассказывай, — велел
