— Перестань пялиться на моих девочек, — сказала Камилла себе под нос.
Алекс слегка повернул кресло в конференц-зале в сторону главного редактора «Стилетто».
— Ты ведь сказала им, да? — спросил он.
Камилла проигнорировала его, продолжая набирать что-то на своём айпаде неуклюжими движениями указательного пальца человека, лишь неохотно знакомого с технологией сенсорных экранов. А сенсорный экран был для неё определённо в новинку. Камилла Бишоп была в этом бизнесе дольше, чем он, и по возможности придерживалась старых методов.
— Сказала им что? — невинно спросила Камилла. Слишком невинно.
Он бросил на неё взгляд, на который она ответила рассеянным взглядом.
Сегодня на ней были большие, непомерно большие очки. Всё в Камилле казалось большим. Несмотря на то, что у неё была жилистая фигура, её голос был громким. Волосы яркими. А её личность… массивной.
— Нет, я им не говорила, — прошипела она. — Для этого и нужна эта встреча.
Он застонал. — Да ладно, Камилла. Даже не предупредила?
Она поджала губы и проигнорировала его.
Чёрт.
Определённо запахнет жаренным, когда Камилла расскажет свою маленькую новость команде.
— Итак, все, давайте начнём, — сказала Камилла, вставая и ожидая, пока не утихнут светские разговоры за столом. — Вы, наверное, заметили, что сегодня в комнате повышенная доза тестостерона.
Не менее двух десятков пар глаз устремились на Алекса. Половина из них уставилась на него ещё до того, как Камилла упомянула о нём. В комнате было около тридцати человек, и кроме Алекса был ещё только один парень.
И судя по тому, как этот парень — Оливер, если он правильно помнил, разглядывал его, Алекс был уверен, что он единственный мужчина в комнате, которому нравятся женщины.
Он слабо улыбнулся группе, желая оказаться где-нибудь в другом месте. В любом другом месте.
На его этаже ребята из «Оксфорд», вероятно, обсуждали вчерашнюю игру. Вместо того чтобы присоединиться к ним, Алекс был окружён презентационными досками, на которых было представлено всё — от нижнего белья до рекламы духов.
Ему нравилось думать о себе как об относительно современном мужчине. Конечно, временами он был немного суровым и стоическим.
Но он не ворчал и не таскал женщин за волосы, не клеймил их, и не кричал на них, чтобы они каждое утро пекли ему домашнее печенье. И ему нравились его хорошие костюмы, одеколон и шелковистые простыни. Он эволюционировал.
Но в «Стилетто» было слишком много женского. Это было похоже на девчачьи штучки на стероидах. Это заставляло даже самого современного мужчину тосковать по пиву и луковым кольцам.
— Как большинство из вас знает, Алекс Кэссиди — главный редактор «Оксфорд», иногда наш соперник, иногда партнёр. Он, так сказать, мужская версия меня.
Да поможет ему Бог.
— В любом случае, он здесь, потому что мне нужно сделать важное объявление.
Камилла сделала драматическую паузу, явно ожидая, что кто-то будет умолять её дать больше информации. Она нахмурилась, когда все просто уставились на неё, наполовину со скукой, наполовину с ожиданием.
Алекс спрятал улыбку. Очевидно, главный редактор «Стилетто» слишком часто кричала "Волк" (прим. пер.: отсылка к басне «Мальчик, который кричал "Волк"»). Её команда не ожидала, что эта новость будет ошеломляющей.
И он полагал, что она и не была. Не совсем. Но она могла бы, по крайней мере для одного человека в комнате.
Человека, на которого он всё ещё отказывался смотреть.
Камилла, наконец, сорвалась, когда молчание затянулось на неловкие десять секунд. — Я ухожу в творческий отпуск, — сказала она.
— Что-что? — спросила Райли.
— Творческий отпуск, — объяснила заносчивая блондинка справа от Алекса. — Это когда…
— Я знаю, что такое творческий отпуск, Кэндис, — сказала Райли. — Я просто не знала, что «Стилетто» предлагает их. Как мне его получить? Потому что есть такой секс-лагерь…
Камилла подняла руку. — Никаких тебе творческих отпусков. Если хочешь такой, подожди, пока не станешь главным редактором.
— Зачем мне хотеть быть главным редактором? — спросила Райли.
— Вот именно, — сказала Камилла, выглядя довольной своей вступительной речью. — Это неблагодарная, утомительная работа, и я не хотела бы желать её никому из вас, пока меня не будет три месяца.
— Три месяца? — спросила Джули. — Мы останемся без руководства на три месяца?
— Не совсем, — сказала Камилла. — Конечно, вам нужен кто-то, кто будет управлять кораблём. Так что…
Она сделала драматический жест в сторону Алекса.
Он терпеливо ждал, пока команда «Стилетто» всё осознает.
— Нет. Мальчик?! — сказала Райли, шокированная.
— Однажды я видела его без рубашки, — сказала Грейс, наклоняясь. — Он не Мальчик.
Эмма наклонилась к своим подругам, впервые заговорив. — Я тоже однажды видела его без рубашки. "Мальчик" на самом деле не так уж далеко от истины. Он немного тощий, а нижняя половина… нуу.
Голос Эммы был чуть громче шёпота, и он достиг его ушей. Как и было задумано.
Алекс не клюнул на наживку. Чёрт, когда Эмма увидела его голым, они были молоды. Он был чуть старше, чем Мальчик.
А она — чуть старше, чем Девочка.
Девочка, от улыбки которой у него перехватывало дыхание.
А когда она сняла свою рубашку, он просто потерял рассудок.
Но это было очень давно.
— Мистер Кэссиди любезно согласился курировать и «Стилетто», и «Оксфорд» в течение следующих нескольких месяцев, — сказала Камилла, возвращая его в настоящее.
Настоящее, в котором он и Эмма не увидят друг друга без рубашки… никогда.
— Начиная со следующей недели, — продолжила Камилла, — он будет тем, к кому вы будете обращаться за одобрением сюжетов, просьбами об оплачиваемом отпуске, советами по отношениям…
— Подожди, что? — сказал Алекс, впервые заговорив.
Камилла погладила его по голове, как будто он был ребёнком, и он заметил, что Джули ухмыляется ему.
Алекс вздохнул. Это будут очень, очень долгие три месяца.
— Есть вопросы? — спросила Камилла.
Рука Джули поднялась вверх. — Эм, да. Например, тысяча вопросов. Начиная с того, куда вы направляетесь? Всё ли в порядке? Ваши яичники взорвались? У вас кризис? Могу ли я поехать?
