эту «поддержку». Что ж, маг не забудет этого.
Архимаг вышел из тронного зала, думая о множестве предстоящих дел. Лишь на мгновенье он остановил внимание на второй части их разговора. Отправленные маги могли вызвать лишь смех. Он один не побоялся бы сразиться с ними всеми одновременно, даже без малейшей подготовки, и после победы, у него еще остались бы силы чтобы сбежать, а может и сражаться дальше. Солдаты же… В общем-то в современном мире солдаты воевали только с варварами, а на войне, где воюют маги, солдаты просто обеспечивают порядок на завоеванных территориях или еще как-нибудь создают нормальные условия войны для колдунов. Если выставлять солдат регулярно сражаться с тифонами, то эти пять тысяч легионеров вымрут через пять месяцев, и это при постоянном притоке новых сил. Без пополнения новобранцами Красс не дал бы им и двух-трех.
Генерал-губернатор, конечно, не собирался собственноручно уничтожать всего лишь третий свой легион. Так, что, как и первые два он будет просто стоять в лагере и бездействовать, оттягивая так нужные ан Жане ресурсы. Но, ввиду своего недавнего решения, Архимаг уже планировал увеличить в два раза численность каждого из легионов. Мало кто понимает механику современной войны. Не до всех дошло, что больше не будет войн между людскими армиями. По крайней мере важных. Но шесть легионов выглядят куда внушительнее, чем три. Эта внушительность нужна была ан Жане для впечатления тех, кого он планировал переманить на свою сторону. Откуда брать на это деньги, а также, как он будет объяснять удвоение своей армии Его Величеству, и Шакуту Красс пока не знал.
Что его радовало, так это обещанная вербовка выпускников из каждой академии. Очевидно, Первый Советник желал в каком-то роде подставить Генерал-губернатора. Работа в Ниппуре была весьма тяжела для опытных волшебников, не то, что для новичков из академий. Если старшие коллеги, после трудового дня, вполне способны на развитие своего дара или исследовательскую работу, то выпускники навряд ли. Кроме того, добровольно бросить все и уйти они просто не имели права. Следовательно, у магов появилась бы неприязнь лично к ан Жане. За то, что он попросту тратит их время и гробит талант на каторге. К тому же, с точки зрения мастерства, бакалавры звезд с неба явно не хватали, и существенной пользы принести ему не могли. Но маг увидел тут одну лазейку, а еще смотрел в будущее, куда дальше Шакута. Ведь, кто из магов отправится к нему на службу – будет решать армия и академия. Красс планировал склонить на свою сторону ректоров, забрать себе всех лучших выпускников, и доучивать их на месте, может быть полностью освободив от любых работ. Только исследования и работа над собой. Весьма привлекательно для любого колдуна. Или с другой стороны, можно шантажировать богатые семьи, угрожая отправкой их детей на фронт, в самое пекло, получая, главным образом, влияние и связи, а может что-то еще.
Красс вышел из дворца и, вызывая удивление и восхищение на лицах прохожих, стражи и гвардии, телепортировался в свой дворец в Ниппуре. Всё-таки он был единственным магом страны, умевшим создавать персональные порталы.
***
В кабинете Первого Советника не было абсолютно никакого порядка. Вещи были разбросаны по комнате, создавая ощущение недавнего погрома. Книги с вырванными страницами, скомканные листы бумаги, брошенная одежда, покрывшаяся слоем пыли. Стол давно уже скрылся под завалами каких-то вещей непонятного назначения. Наградное оружие и подарки послов перемежались на нем с пустыми бутылками, безделушками с ближайшего базара и даже некоторыми предметами женского гардероба, забытыми здесь своими обладательницами. Погром этот длился уже годами. Тому было множество причин. К примеру, Шакуту было плевать на состояние этой комнаты. Он ее не очень-то любил. Какой из него Первый Советник, если он несколько лет к ряду единолично управляет страной!? Экая нелепость! Единственный кабинет, где он будет готов работать на данный момент принадлежал Императору, хотя Азраил, наверное, там и не бывал никогда. Поэтому советник проводил в этой, неподходящей ему по статусу комнате, как можно меньше времени. Разве что, устраивал короткие встречи со сторонниками и подчиненными, обитая главным образом в своем особняке недалеко от дворца. Разумеется, когда хозяин не стремится навести чистоту сам - порядок должны наводить слуги. Точнее наоборот. Именно слуги и должны этим заниматься в первую очередь. Но он им строго на строго запретил сюда заходить – с детства не любил, когда чужие люди трогают его вещи. Несомненно, такая обстановка понижала его авторитет в глазах соратников. Опасайся советник за свою власть – он задушил бы свой каприз в зародыше, прибравшись самостоятельно или позвав горничных. Но его положение было столь прочно, что советника совершенно не беспокоили мысли собеседников на этот счет.
Единственными его отдушинами были окно во всю стену, да камин. За стеклом, ему открывался чарующий вид на магический сад дворца, в котором садовники начали недавно организовывать лабиринт из растений по каршанской моде. И Каршан должен был остаться далеко позади. Весь Ур – столица Империи, утопал в экзотических растениях и у садовников было море опыта и знаний, которые они собирались применить в новой композиции. Советник слышал, что лабиринт будет произвольно меняться каждый день – поработают маги жизни. Да уж, не завидовал он парочкам, которые решат там уединиться. Не успеешь оглянуться, растения поменяют свою посадку, и выход придется искать заново. Хотя, ориентироваться можно по фонтанам и статуям – это уже хоть что-то. Тем не менее, умиротворяющие виды живой природы и необъятного неба, нависающего над ней, безоблачной синевой, не могли долго удержать его внимания. Картина была статична, да и далеко не так живописна по сравнению с теми пейзажами, которые он наблюдал в бытность офицером. Удушающе влажные тропические леса Ясторфов надолго врезались ему в память. Другое дело – огонь, зажжённый в камине. Конечно, любоваться языками пламени – это такая банальность, что и говорить об этом неудобно. Но Шакут надеялся, что он видел тут что-то свое. Например, горящие дворцы и поместья своих противников. Воображение награждало его сладкими фантазиями, после тяжелого рабочего дня. Он видел, как камень медленно обугливается под воздействием ревущего пламени, вырывающегося из дверей и окон, как появляются завихрения огня над крышей, как могуче и безжалостно завывает этот пожар и как жалко и беспомощно трещит дерево, под аккомпанемент криков его врагов. Нет, он вовсе не был кровожадным или жестоким. Просто слишком много его друзей пали жертвой вероломства, зависти и несправедливости. Кто-то был с ним с детства, другие с армии,
