Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 105
добычей посреди водной глади.
По ощущениям прошло около часа, но, скорее всего, не миновало и сорока минут, ведь время при монотонном движении тянется как резина. Были бы у меня часы, я непременно глядел бы на них каждые десять минут в надежде, что прошло уже много времени. Хотя какой смысл следить за ним, если это не приближает меня к цели? Смирившись с безысходностью положения, погрузившись глубоко в мысли, устремив взгляд на легкую рябь воды, я безнадежно греб, не оглядываясь, чтобы не расстраиваться из-за того, что берег приближается не так быстро, как мне хотелось.
Вдруг лодка дала крен на левый борт, издав неприятный скрип. Испугавшись, что судно вот-вот опрокинется или даст течь, я спешно обернулся в поисках источника неприятностей. Это был небольшой бесформенный обломок, торчавший из воды, с заостренной вершиной. Рядом с ним, целиком погруженные в воду, виднелись меньшие осколки глыбы, которые и представляли опасность. Все же стоило оглядываться почаще! Берег был совсем близко, и в нескольких метрах от этих булыжников начинался утес высотой в несколько этажей.
Я сильно отклонился от намеченной цели, а изгиб берега не позволил заметить это боковым зрением. Моя цель находилась чуть дальше от этого скалистого затона. Благо вовремя остановился, и лодка не успела застрять глубоко в острых зубах прибрежных скал. Поэтому, приложив немного усилий и оттолкнувшись веслом от испугавшей меня глыбы, я продолжил путь. Там, чуть вдали, явно выступал неестественный для природы прямой формы блок, достаточно высокий, чтобы я мог сразу узнать в нем очертания пристани.
Гонимый желанием поскорее убедиться в своих предположениях, я быстро достиг прямоугольного выступа, который лишь предварял чудо архитектурного гения, открывшееся теперь моим глазам. Сомнений не было: такое мог создать только человек. Или, как минимум, разумное существо, похожее на человека по образу мышления. Это не просто причал: среди скал моим глазам открылся огромный порт с десятками пристаней, разрезающих водную гладь, и многочисленными кранами разных размеров и форм для разгрузки грузовых судов. Все указывало на то, что здесь располагался крупный транспортный узел, куда могли заходить корабли разных размеров и форм — от небольших легких судов, перевозящих мелкий груз, до исполинов, чьи трюмы могут быть заполнены несчетным количеством товара. Для таких гигантов предусмотрели отдельные причалы и разгрузочные краны, имевшие внушительный размер. Сами пристани были выложены из камней утеса, отделявшего сушу от воды и послужившего источником строительного материала, экономя расходы на доставку.
Вплотную подплыв к одному из небольших причалов, я рукой прикоснулся к его поверхности. Камень источал холод, напитываясь прохладой вечно озябших скал, передавая ее воде. Большей частью он уходил глубоко ко дну, которого не было видно. В нем не было ни малейших пор — ровная гладь, вытесанный монолит, схожий с гранитом и отличавшийся лишь тем, что цвет его был однородным, белым, как платье невесты. Сложно представить, сколько сил вложили камнетесы, чтобы извлечь эти блоки из скалы и так филигранно их отшлифовать. Другой вопрос, как они их транспортировали. Да, источник ресурса находится в нескольких десятках метров, но, судя по устройству тех же кранов, эта цивилизация не была сильно развита в техническом плане, ведь они были сделаны из дерева.
У начала пристани предусмотрели и подъем с малых судов, как моя лодка. Это была вереница ступеней у самого начала, которые уходили в воду, что, скорее всего, учитывало периоды возможных отливов. Вплотную прижавшись бортом к выбеленному дочиста природой камню, я перешагнул через край и уверенно встал на ледяное подножие причала. Блоки были высокими, углы — острыми, а не привычно закругленными, что создавало риск хорошенько покалечиться, если, засмотревшись по сторонам, неаккуратно занести ногу. Подниматься по выступам было труднее, чем казалось изначально, но, хоть и с отдышкой, усугубляемой нарастающей к полудню жарой, этот путь мне покорился. Остановившись на последней ступеньке и чувствуя себя, словно покорил Эверест, я уперся руками в колени и сделал несколько глубоких вдохов, щуря при этом глаза: солнце впивалось в лицо, все так же безжалостно испепеляя мою светло-русую макушку. Не меняя позы, я поднял голову, прикрывая глаза ладонью:
— Ну что, дружище, так и будешь меня мучать? Настырный желтый шар!
Вообще для меня было неестественным жаловаться на жару, потому что я переношу ее с легкостью, в отличие от зимних морозов. Даже путешествуя по самым жарким туристическим маршрутам мира, где большинство горе-путников жаловались на непереносимый зной, раздражая своим нытьем, я, хоть и был утомлен солнцем, чувствовал себя весьма комфортно. Тут же солнце палило особенно сильно. По ощущениям было не больше тридцати — тридцати двух градусов, что для меня весьма приемлемо, но вот лучи кусали куда более злостно, иглами впиваясь в кожу.
Отдышавшись, я понял, что одновременно разгорячен солнцем и замерз, так как ледяной камень пристани, не желавший впитывать тепло, сопротивляясь безжалостному повелителю дня, окончательно остудил мои голые ступни, передавая озноб выше по телу. Надо было хоть как-то одеться. Сначала выпрямившись, а потом округляя спину туда и обратно и разминая поясницу, я не поверил своим глазам.
То, что у порта должны иметься служебные помещения, конторы и склады, понятно, но это было нечто невероятное. Таких красивых портов, похожих на дворцовый комплекс, мне еще видеть не приходилось. Изъятая из утеса часть, которая пошла на создание причалов, уходила вглубь на десятки, а то и сотни метров, закрывая портовые помещения от возможных ветров. Мастера не придумали ничего легче, чем воспользоваться этим прекрасным природным монолитом и выбить прямо в нем все необходимое для обслуживания транспорта и торговли. Словно величественная Пе́тра — древняя жемчужина Идумеи и спасительное пристанище пилигримов, — этот порт был зданием, вытесанным в скале, имеющим П-образную форму и выполненным в едином стиле, сплошным фасадом. Состоящее из четырех этажей, своей стилистикой оно напоминало Дворец дожей в Венеции.
Первый этаж выстроился сплошной колоннадой с полукруглыми сводами, изрезанными витиеватыми узорами. Если бы мне посчастливилось оказаться здесь в момент рассвета, когда солнце заливает весь фасад, посылая из-за горизонта первые нежно-розовые лучи, то я мог бы наблюдать невообразимые тени, оставленные этими каменными кружевами на стенах портовых помещений за колоннами. Второй и третий этажи, покоившиеся на мощных столбах, не представляли чего-то выразительного в своем облике. Они имели гладкие, отшлифованные стены с выбитыми в них квадратными окнами, которые плотно прилегали друг к другу, сохраняя небольшой зазор, создавая тем самым наполненные светом рабочие помещения для местных управленцев, клерков и прочих белых воротничков.
Четвертый этаж отличался от нижних ярусов, расположившихся у подножья.
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 105
