скворечник?
– Не готов пока пускать ее на свою территорию, – спокойно отвечает он.
– Да ладно. А на ее территорию, значит, можно?
– Если она не устанавливает границ и допускает меня – да.
– А вы сложный человек, – усмехаюсь я.
– Может быть... – выдыхает, сам посматривая на часы.
Снова возникает неловкая пауза. Я не социопат, но не привыкла вот так близко общаться с незнакомцами. Мужчина откидывает голову, прислоняется затылком к кабине и прикрывает глаза. Мне бы его спокойствие. Моя паника трансформировалась в тоску и обиду. Не знаю, на кого обижаюсь. На себя, на лифт, на службы, на Димку за то, что захотел праздновать Новый год здесь, или на собственную пятую точку, которая встревает в такие вот приключения.
– А если нас не вытащат отсюда сегодня вообще? – тихо спрашиваю я, тоже облокачиваюсь на стену, откидывая голову. Ноги затекли. Но вытянуть я их не могу, иначе буду сверкать чулками и новыми кружевными трусиками.
– Тогда взломаем потолок и выберемся в шахту, – усмехается мужчина, открывая глаза.
– Ну я серьезно.
– Мы по–любому отсюда выйдем – вопрос времени. И чем позже это будет, тем хуже для управляющей компании.
– Нарычите на них? – смеюсь я.
– Нет, подам в суд и отсужу нам с тобой неплохую компенсацию.
– Ого, а вы сможете?
– Надеюсь – я не худший адвокат в этом городе.
– А вы адвокат?
Мужчина кивает.
– Ну, замечательно, – хлопаю в ладоши. – Тогда сидим до конца. Хоть денег заработаем, – шучу я, истерично посмеиваясь.
– Да, шубу себе купишь вместо испорченного мной пуховика.
– Точно.
Снова возникает пауза, которую разбавляет мой громко урчащий желудок. Я не ела целый день, некогда было.
Мужчина берет свой портфель и вынимает оттуда коробку конфет, открывает ее и ставит, между нами.
– Проголодалась? Угощайся, – следом за конфетами из его портфеля появляется бутылка коньяка.
– Да еды у меня здесь полно, но я планировала ее съесть за праздничным столом, – вздыхаю я, указывая на свою сумку. – Сколько там до Нового года?
– Двадцать минут, – сообщает мне мужчина и скручивает крышку на бутылке.
– Да уж, похоже, мы встретим Новый год вместе.
– А как год проведешь... – ухмыляется гад и делает глоток из бутылки.
– Очень смешно.
Мужчина ведет бровями и протягивает мне бутылку.
– Спасибо, но я вообще не пью крепкий алкоголь.
– Отчего же? Это хороший коньяк.
– Дело не в этом, – отмахиваюсь я. – Мне важно наслаждение вкусом. А от крепких напитков у меня сносит голову.
– Интересно было бы посмотреть, – снова смеётся мужчина.
– Поверьте, это не так весело.
– Буйная? – продолжает забавляться.
– Нет, наоборот, слишком веселая. На приключения тянет.
– Тогда пей, – снова протягивает мне бутылку. – Надо же как–то создать себе праздник.
Поджимаю губы, посматривая на наручные часы мужчины, уже без пятнадцати...
– А давайте, – усмехаюсь. Похоже, у меня истерика. Беру бутылку, настраиваюсь, глубоко вдыхая. Коньяк из горла я еще не пила. Подношу бутылку к губам, преодолевая отвращение к спиртному, и делаю большой глоток.
Дыхание перехватывает, горло обжигает. Машу руками, хватая воздух. Мужчина берет конфету и подносит ее к моим губам. Съедаю шоколад с его рук.
– Очень крепко, – морщусь я.
– Ну извини, знал бы – прихватил бы для тебя шампанского.
– Нужно закусывать, – изрекаю я. – Вы, наверное, тоже голодный? – открываю сумку, вынимая контейнеры с едой – Оливье домашний, сама готовила, селёдочка под шубой – демонстрирую еще контейнер. – Мясо есть по–французски. Любите? У меня даже салфетки и вилочки есть, – вынимаю приборы и салфетки.
– Все с майонезом, как я понимаю? – кривит губами мужчина.
– Естественно, это же Новый год. Все должно быть залито майонезом, – смеюсь. – Но не волнуйтесь, он домашний. Мама научила, он очень вкусный.
– Я не ем майонез, – пренебрежительно заявляет мужчина, скептически смотря на мою еду. Вот сволочь высокомерная. Даже обидно. Я тут ему от души предлагаю свою еду, которая предназначена для жениха, а он кривит губами.
– Ну извините, фуа–гра и трюфелей у меня нет! – обиженно составляю контейнеры назад, оставляя себе контейнер с оливье. Я, может, тоже не ем всего этого весь год. Гены у меня такие, склонна к полноте. Все время на диетах. Моя стройная фигура трудно мне дается. Но сейчас хочу съесть свой заслуженный новогодний салат! У меня в сумке есть тарталетки с икрой, но я уже не предлагаю их мужчине. Обойдется! Пусть лучше пропадет, чем достанется этому аристократу!
Открываю контейнер, беру вилку и с удовольствием поедаю оливье.
– Между прочим, очень вкусно! Я хорошо готовлю! – заявляю мужчине, на что тот лишь усмехается, продолжая глотать коньяк.
Наслаждаюсь своим салатом, обиженная и в полной тишине.
– Пять минут до Нового года, – выдает Александр, посматривая на часы.
Закрываю контейнер, отставляя его, вынимаю салфетку, вытираю губы, смазывая помаду. Вздыхаю. В горле встаёт ком от досады.
Ну как так?!
Глаза начинает щипать от подступающих слез. Я не плакса. Но сейчас так обидно, что не могу сдержаться. Понимаю, что в моей жизни будет еще много праздников, а предложение мне сделают итак. Но…
Обидно и все тут!
Еще этот гад со мной. Лучше бы одна застряла!
Слёзы катятся. Пытаюсь их сдержать, быстро моргаю, запрокидывая голову. Еще чего, плакать тут пред ним!
– Аля, ну ты что? Если обидел, прости, – выдает мужчина.
– Да причем здесь ты! – уже тыкаю этому гаду. Он же не церемонится со мной. Чего это я такая вежливая?
– Я должна была встретить Новый год с женихом, я, может, весь год к этому готовилась. Вам не понять со своими «границами», – фыркаю я.
– Помню, помню. Предложение и все такое.
– Нет, вы снова издеваетесь надо мной?! – взрываюсь, повышая голос.
– Нет, – качает головой. – Вы, женщины, слишком много значения придаете браку и церемониям. А все самое лучшее в жизни происходит спонтанно и случайно. Так может и... – задумывается, заглядывая мне в глаза.
– Что «может»?
Мужчина качает головой, посматривая на часы.
– Две минуты до Нового года, – сообщает он мне, улыбается. В этот раз тепло, даже искренне, я бы сказала, словно рад этой
