них это выглядело как очередной бред.
— Ты… собираешься остаться в столице?
За нагромождением деталей отдаленного будущего обнаружился кусок настоящего. Я не скрывал своего решения, но говорить собственному сыну…
Специально для подслушивающих немного повышаю голос. Это тоже способ спрятать эмоции: за театром одного актера, за необходимостью играть роль независимо ни от чего.
— Сидеть на Троне-в-скале мой долг. Когда в небе появится Счастливая звезда король нашего рода будет приветствовать ее с того места, которое завещали ему предки.
— Тобой будут пугать детей, отец…
Мой принц уже успокоился, собрался духом.
Из него вырос замечательный король. А если будут при этом вспоминать меня, то получится красиво: безумный жестокий старик и мудрый гуманный, а также молодой правитель.
Интересно, есть в моем лагере люди, знающие, что такое антитеза?
— Пусть пугают, — я прячу усмешку в бороде. — Послушнее будут.
Он справился со своей задачей, с первым испытанием из множества лежащих на королевском пути.
Мои насильники, грабители и мародеры целый день смотрели, как столицу покидают люди.
Многие из бывших горожан одели траурные маски, совсем как на кладбище, и от этого процессия, и без того скорбная, стала окончательно похожей на похороны. Народ моего королевства хоронил свою столицу.
— Мой господин, они управятся до захода солнца?
Астролог, мой единственный товарищ, сегодня трезв. Со столицей связана вся его жизнь. Он тут вырос, тут же хочет умереть. В последнем мы с ним совпадаем.
— Если не управятся, начнется резня…
Он пытается привлечь мое внимание к текущему моменту, но я уже в послезавтрашнем дне.
О моя, счастливая звезда! О мое сокровенное желание и величайшее сокровище!
С помощью подзорной трубы я могу разглядывать лица и маски.
Сегодня они похожи друг на друга, в некоторых случаях можно даже ошибиться.
Не знаю, где мой сын, но не сомневаюсь, что он покинет город в числе последних. Он очень похож на меня, будущий король будущего королевства.
— Никакой резни, — успокаиваю астролога наивной ложью, а сам думаю о том, как вернусь во дворец и как расстроюсь, когда увижу вместо придворных набранное мною же отребье.
Будет немного похоже на эксгумацию трупа, или душа уже успела загрубеть?
Захочется ли мне сходить к семейному склепу или на тот балкон, где признавался в любви?
— Никакой резни, — повторяю я и обнаруживаю, что с момента моей предыдущей реплики прошло около часа.
— Людской поток гипнотизирует всех, даже моих элитарных негодяев. Они знают, что я отдам город на разграбление и сквозь пальцы глядят на тех, кто увозит с собой больше остальных. Всего не увезешь. Столица копила сокровища с годовщины создания, несколько веков. За сутки накопленное добро из сундуков не вытащить и уж конечно же — не вывезти за ворота.
Как-то незаметно проходит время до ужина. Колонна горожан редеет, в арьергарде идет королевская гвардия.
Проходя мимо штаба, устроенного мною на одном из холмов, солдаты салютуют.
Спасибо, сынок. Честное слово, спасибо.
Мои негодяи еще с четверть часа топчутся возле распахнутых городских ворот. То ли опасаются засады, то ли ждут, пока в столицу войду я.
Город пуст, но это кажущаяся пустота.
Кое-кто надеется переждать буйство грабежей в схронах, кто-то считает, что напасть обойдет его стороной. Глупцов и негодяев в столице всегда хватало: они тянутся к власти, как мотыльки к огню.
Дураков не жалко. Эту фразу за последние несколько месяцев я повторил не одну сотню раз, теперь она уже не помогает.
— Я во дворец, ты со мной?
Астролог тоскливо смотрит на фургон. Без слуг, которые ушли с принцем на прежнее место, в специально выстроенную башню, инструменты не затащить, а наши солдаты возиться с колдовскими вещами не решатся даже под страхом смерти.
— Мое место в фургоне, — взвесив все за и против отвечает астролог. — Только оттуда сейчас можно вести наблюдения за небом. Вдруг еще что-то увижу…
Притормаживаю и начинаю копаться в седельных сумках. Дворец уже совсем близко, где же он?
— Мой господин, я зайду завтра, вечером…
Астролог смущен. Отношения у нас сложились специфические, едва ли не панибратские, но он все равно продолжает обращаться ко мне «мой господин».
— Ты замечательный ученый и величайший предсказатель.
Он теряется, пытается спрятать довольную улыбку. А я тем временем нахожу искомое.
— Ты сумел с точностью до минуты предсказать мою смерть. На это способны только самые лучшие астрологи мира. Сомневаюсь, что во времена Древних Династий встречались более квалифицированные специалисты.
Он готовится возражать, но не смеет перебить своего короля.
— У меня для тебя будет ответный подарок. Услуга за услугу. Предсказание за предсказание и поверь мне, оно будет не менее точным, чем твое.
Мой товарищ начинает догадываться. Он очень умен и превосходно знает мой характер. Вот выпрямилась спина, втянулся живот…
— Смерть за смерть, дорогой друг. Я предсказываю, что ты умрешь… сейчас.
Щелкает вхолостую один курок громобоя, второй стреляет.
Несколько ворон срываются с конного памятника моему прадеду и улетают куда-то вдаль.
Телохранители и маршалы жмутся к стенам, с опаской глядят на предмет в моей руке. Ночью они сбегут от меня и присоединятся к бесчинствующей толпе.
Я не возражаю, мне уже все равно.
— Мой господин… это был… последний?
То ли рука дрогнула, то ли ему очень хотелось узнать правду.
— Последний, мой друг. Больше нет нигде.
Каким-то чудом ему удается улыбнуться, прежде чем упасть в лужу собственной крови. Я скорее угадываю в предсмертном хрипе тихое «Спасибо, мой господин».
Фургон с телом астролога разгорается за считанные минуты. Он пропитан специальным маслом для механизмов и пролитым коньяком. Памятуя, о том, что хоронят колдуна, солдаты обходят площадь стороной.
Остаток пути до дворца проезжаю в одиночестве. Мера бесчеловечности и жестокости достигнута, впереди тупик.
Трон-в-скале украшен цветами, позади него столик с винами и колбасами. Трогательная забота о том, кого уже сейчас кое-кто считает воплощением зла. Сыновья забота.
Витраж в тронном зале мешает смотреть на город.
Витражу полторы сотни лет, но меня это не останавливает. Стекло звенит, часть осколков падает на пол, но большая часть улетает вниз, к подножию скалы.
Ветер теребит мне волосы, словно пытается взбодрить. Напрасная попытка.
Я беру подзорную трубу и смотрю на город. Уже видны первые пожары, крошечные фигурки людей танцуют странный танец.
Небо затягивают облака, я боюсь, что из-за них Счастливая звезда будет не видна.
Ночь и первую половину следующего дня отсыпаюсь на шкурах, принесенных из комнаты с охотничьими трофеями. Особенно хороша медвежья, из-за которой в свое время едва не лишился жизни мой сын.
Незадолго до заката во дворец пришел
