легким изумлением.
— Предлагаю тебе свои два варианта, — сказала я усталым голосом, — ты клянешься, что больше никогда не нападешь на женщину, отпускаешь меня и идешь с миром, или мы сейчас идем в ближайшее отделение стражи, и ты каешься во всех тяжких уже дознавателю.
"А точнее мне", — с мрачной усмешкой добавила я про себя.
Конечно, в его клятву я в жизни не поверила бы, но я хорошо запомнила его лицо и смогу его, потом, найти, поймать и уже заставить ответить за все. Просто сейчас мне так не хотелось никуда идти — мой дом был на соседней улице! — составлять протокол, опрашивать его… И, вообще, у меня сегодня выходной и день рожденья! Только по взгляду насильника было понятно — первый вариант ему явно не приглянулся.
Крепче сжав мою руку, которую он до сих пор держал, насильник притянул меня к себе, навис надо мной и со злостью произнес:
— Меня предупреждали, что ты мастерски умеешь плести языком, — опустив взгляд немного вниз — на мои губы что ли, или декольте?! — он добавил: — а еще соблазнять мужчин.
Резко дернув меня вперед, насильник второй рукой схватил меня за подбородок, приподнял его и поцеловал меня. Не знаю, кто ему, что там обо мне нарассказывал, но в соблазнении мужчин я была так же хороша, как он в общении с женщинами. Я на секунду оторопела, а потом сжала губы и попыталась отпрянуть. Вот только у меня не получилось: что-то кольнуло меня в шею, и мир перед глазами поплыл. Перед тем, как провалиться в сон, я успела услышать едкое замечание в свой адрес:
— О втором, видно, лгали.
15 Арчера 08:18
Просыпалась я с трудом и несколько секунд не могла понять: почему кровать такая неудобная и так тянет поясницу. Первая мысль была о том, что я опять заснула на диване, и поясница мне за это мстит, вторая: даже мой старый диван не похож на набитую соломой кровать.
Открыв глаза, я застонала от резкой боли в пояснице — старость не радость! — и села.
Воспоминание мгновенно вспыли в сознании, как труп в речке, я нашарила очки возле подушки, одела их и ошарашенным взглядом уставилась на комнату, в которой оказалась.
Это, скорей всего, был чей-то подвал, в который кто-то затащил железную кровать, и сверху кинул матрас, набитый соломой, подушку и плед. В подвале стоял еще стол, два стула, стеллажи с пустыми ярусами, под кроватью горшок с крышкой (как предусмотрительно!), которым мне все же пришлось воспользоваться, ибо мочевой пузырь намекал, что ждать до выяснения этого недоразумения он явно не сможет. На столе стояла кристальная и явно новая лампа, которая желтым светом освещала подвал. В общем, обстановку приятной для пробуждения не назовешь. Но самое ужасное оказалось то, что моя нога была в кандалах с где-то двухметровой цепью, которая была прибита железным колом к стене. Спасибо хоть на цепь посадили лишь одну мою ногу, а не две, чтоб я ходить не смогла! Даже представить себе не могла, что в наше время этим раритетом еще кто-то пользуется. У нас уже давно в оборот пошли наручники. И из них бы я смогла выбраться, а вот из кандалов — нет. Замок мне сбить нечем, так же как и выдернуть кол из стены. Насильник позаботился о том, чтоб в позволенном мне радиусе была только кровать.
Если честно, то на одну минуту у меня мелькнула мысль — это происшествие, обещанный мне сюрприз. Например: меня похищает злой насильник, а потом спасает какой-нибудь прекрасный герой-офицер. Чем не романтический сюрприз для тридцатилетий женщины, которая и забыла уже, что это такое? Уж больно совпадений много: разлитое на блузку кофе, платье у Линды, задержавшаяся Леся, их напутствие. И в тоже время было много не состыковок: если бы я не уронила документы, то ушла бы домой вовремя. И даже если бы операция "кофе + платье + напутствие" прошло бы успешно, то не факт, что я отправилась бы в трактир, а не домой. Хотя меня ведь могли и возле дома похитить. Проследить за мной от отделения стражи не составило бы труда. Так, нужно не думать, а разбираться со всем этим.
— Эй! Я проснулась и требую объяснений! — закричала я во всю свою глотку.
На потолке послышались звуки шагов, притом двоих людей. Через несколько минут в противоположной от меня стороне на потолке поднялась крышка и опустилась деревянная лестница.
Да уж, насильник обезопасил себя от меня на славу.
Первым спустился мой похититель, вторым — высокий, худенький, сутулый мужик лет тридцати пяти-восьми, которого я сразу обозвала "крыса" — больно лицо было схожее.
Да уж, эта морда явно на героя-офицера не тянет.
Я хихикнула, позабавившись свой мыслью.
Насильник покосился на меня, подошел к столу и налил мне в кружку воды с кувшина. Подойдя к кровати, где я сидела — надо же не побоялся! — он протянул мне кружку и произнес:
— Можешь не пытаться…
— Звать на помощь, — перебила я его, хватая кружку и жадно к ней припадая.
— Да, — удивленно подтвердил насильник.
Допив, я вернула кружку и продолжила:
— Потому что дом находится в отдалении, и никто не услышит моих криков. Так же я могу не пытаться, убежать: кандалы мне не снять, а если и снять, то вылезти из подвала я все равно не смогу. Даже если подтащить под люк стеллажи и по ним взобраться — люк сверху припечатан, чем-то тяжелым. Скорей всего, бочкой, уж больно звук похож. Я права?
— Да, — теперь это было изумление. — А ты не про…
— Я и так о себе все прекрасно знаю и без твоих подсказок, — раздраженно перебила я. — И я до сих пор не получила объяснений.
— Ох, какая языкатая сучка! — протянула "крыса" и даже голос у него был мерзким: писклявым, словно в юности он так и не переломился. — Но ничего, ты у нас и не так заговоришь, — он сально мне улыбнулся и подмигнул, при этом его взгляд был явно ниже моего лица.
Я скривилась, взглянула на насильника и произнесла брезгливо:
— С виду вроде приличный насильник, а спутался с подобной крысой.
Оба мужика дернулись, и лица у них побагровели.
— Я не насильник!
— За крысу ответишь, шлюха!
Сказали они одновременно.
Я покачала головой и уже более миролюбиво произнесла, а то на эмоциях никогда нельзя ни о чем договариваться:
— Послушай, я не знаю, как должна вести себя правильная жертва похищения, со мной подобное происходит впервые, но даже
