Он пал жертвой каких-то неведомых врагов. Причем, даже не моих!
Вот это почему-то задело особенно сильно.
У них, значит, какие-то преступные терки. А страдает кто? Совершенно невинная скотина, патрульный скутер. А могло ведь и меня долбануть!
Почему-то сразу захотелось перевести лодку на ночь в режим погружения. Чтобы не нашли. И пропало всякое желание налаживать связь с кем бы то ни было. Мало ли, вдруг она, по закону подлости, наладится с кем-нибудь не тем. Лучше уж дождаться Нордвелла. Он хоть сразу сказал, что топить меня не будет…
Солнце нырнуло в дымку у горизонта, вспыхнуло алым шаром, а потом – утонуло во мгле вместе со всем миром. Закат не принес прохладу, только тьму.
Я сидела на баке с кульком Нордвелловских конфет и вином. Терпкое, красное, вино назывлось «Кровь амазонки» и производилось на одном из крупных островов Коста-Кристалл. Вкусное!
У меня на шее пляжным ожерельем болталась «удача бродяги». Надо же было как-то скрасить деловой стиль полицейской формы. Кроме того, синие кораллы весьма неплохо сочетались с цветом моих – ах, некому увидеть! – глаз, а ракушки загадочно переливались в свете палубных огней. И можно сделать вид, что я аристократка на отдыхе.
Вода к ночи стала черно-прозрачной и удивительно спокойной. Догорали последние закатные лучи, когда бортовые системы лодки проявили легкое беспокойство – мягкий женский голос внезапно предложил мне вернуться в каюту и приготовиться к погружению.
Звезды надо мною перемигивались, тишина казалась полной.
Может, ложная тревога, и дело в каком-нибудь круизном судне, проходящем поблизости, а может прогноз погоды сообщил о предстоящем усилении ветра.
В свете недавних событий я предпочла послушаться и уковыляла в рубку рулевого.
Лодка герметизировалась и начала погружение, послышался ровный гул насосов.
Я подключилась к судовой локалке, и контрольная панель расцветилась важной информацией – на ней замерцала морская гладь с белой точкой посередине. Надо думать точка, это моя тюремная лодка. К ней от угла монитора бодро двигались три темные точки, обведенные красным. Там, где по идее должны высвечиваться основные данные о встречных кораблях, красовались жирные знаки вопроса. Внятной оставалась лишь информация о курсе. Курсы их сходились, и без расчетов видно, туда, где я сейчас медленно погружаюсь.
Ничем хорошим это кончиться не могло.
Раз уж непонятные «они» не побоялись уничтожить полицейский скутер, то уж никому не известную лодку раздолбают и не поморщатся.
На всякий случай я вытащила ногу из лангеты, хотя по инструкции мне еще оставалось терпеть ее около двух часов, достала из-под Нордвелловского сидения снаряжение для дайвинга и рванула к нижнему шлюзу.
И только пристроив маску и баллон на голову, поняла, что забыла раздеться. Едва я принялась стягивать рубашку, лодку и тряхнуло. Сильно!
Верней, в первый раз ее резко качнуло и повело в сторону, но этого хватило, чтобы мягкий женский голос потребовал немедленно принять горизонтальное положение и пристегнуться. Подстегнув себя судьбой «взорвавшегося» скутера, я залезла в шлюз, не раздеваясь, и тут же подала воду. Максимальная глубина погружения таких лодок небольшая – метров десять. Чисто экскурсионный вариант. Физически они могут и глубже, и на тысячу могут, но эти функции автомат не выполнит.
Я половину дня потратила на то, чтобы заставить лодку меня слушаться, и не преуспела. Так неужели же справлюсь за те секунды, что у меня еще оставались?
Чувствуя, что пятки печет, я открыла внешний люк шлюза и тут же оказалась в глухой, полной темноте. Прохладная соленая вода обняла тело, и показалось, что потянула куда-то. Куда?
Ориентиров не было.
Мимо скользнуло что-то большое – меня качнуло потоком, потянуло следом.
Уже не понимая, где лодка, где небо, где дно, я забарахталась, в надежде, что каким-то образом дотянусь до борта и смогу вернуться обратно.
Вдруг вверху слева увидела тусклую из-за толщи воды вспышку! Потом еще одну. Еще. На фоне этих вспышек чернело днище моей лодки. Наверное, надо было всплывать, но я, что есть сил, поплыла в сторону от места событий.
Через какое-то время меня догнал свет – сначала свет. Я обернулась и увидела, как на фоне подсвеченной поверхности воды медленно, исходя пузырями воздуха и красными отблесками, разваливается лодка. Продолговатые снаряды скользили мимо нее. Некоторые касались обломков, и это неизменно вызывало новую вспышку и пляску воздушных пузырьков. Звук, гулкий и жалобный, появился почти сразу, упругий мощный поток подхватил меня и потянул еще дальше, глубже.
Наверное, над поверхностью не поднимется даже легкий дымок.
Я подумала почему-то о Нордвелле, который, вернувшись, наверняка подумает, что это я угробила его лодку. Ну, или угнала к берегу.
Инстинкт звал меня дальше во тьму, дальше от этих опасных огней и от места гибели несчастного судна. Осторожность наоборот вопила – всплывай, дура! Может, подберут, жива останешься.
Лишь когда окончательно вокруг потемнело, я вдруг вспомнила, что на маске должен быть фонарик.
Впрочем, хорошо, что я не вспомнила об этом раньше. Меня не заметили. Не ищут.
Если б не загубник маски, я б рассмеялась – второй раз за день!
Второй раз за день лодка тонет, а я нет!
Я посветила туда, где, как мне казалось, находится низ. Потом, словно вспомнив – а ведь всегда знала! – включила «картинку» дополненной реальности, часть функционала маски. Тут же выяснилось, что я на глубине пятнадцати метров, до дна еще десять, что подводной жизни вокруг меня не очень много, а дно представляет собой нагромождение скал. Датчик давления в баллоне сообщал – могу плавать на глубине еще часа три. Не больше.
Выбор был довольно прост – всплывать, рискуя попасть на глаза тем неизвестным гадам, которые имеют зуб на чужие плавсредства, или же поискать, куда мог податься под водой Нордвелл. Куда-то же он делся. Других судов рядом не было… хотя, может, была еще лодка в подводном режиме… но это самый грустный вариант. О нем будем думать, когда придет время свистеть в свисток на поверхности.
А пока я решила погрузиться, насколько позволит вода. Мои три часа надо потратить с пользой. Верней, про пользу я придумала потом. Тогда было просто понятно, что нужно затаиться. Я же не знаю, какова мощность биосканеров у неизвестных гадов, и как те сканеры работают под водой. Вдруг хорошо?
Луч уперся в неровную поверхность всего метрах в трех подо мной, и я тут же двинулась туда. Хоть что-то прочное. Хоть что-то, за что можно уцепиться! Камень в упругом луче фонарика можно было разглядеть во всех деталях – до трещинки, до блеска красных и синих кораллов.
Мне нравятся погружения – но ночью, в одиночку, когда некому страховать и когда точно знаешь, что помощь не придет – увольте.
