просто обязаны принять нас сегодня, пока ещё солнце так же высоко, как в зенит на экваторе в любом из миров Порядка! Потому что нас просто нельзя отпускать, когда мы только пришли! Вдруг завтра мы передумаем и бессовестно обратимся к вашим совершенно неуважаемым конкурентам, даже если их сейчас и нет в городе?
— Вообще-то все мои коллеги на своих местах! — возмутился мастер.
— Странно, потому шо невежливая стража вашего славного города, так мило не пустившая нас к вам по короткому пути, считает, что единственный, к кому мы могли обратиться со своей маленькой просьбой — это вы.
— Да… То есть, нет! А ну тихо!.. — неожиданно мастер топнул ногой и надвинулся на Мусю.
— Ша! Папаша, полегче… Я же могу испугаться и потребовать скидку! — сразу же сдал назад здоровяк, чуть не сбив Игоря. — Я по чём взял, по том и продаю, если не считать совершенно невинной наценки!..
— Стража сказала обратиться ко мне? — уточнил мастер, игнорируя Мусю и внимательно глядя на Игоря. — И отправила в обход?
— Д-да, — кивнул Игорь, слегка опешив от ощущения, что его буквально сверлят цепким взглядом.
— Понятно… Понятно-понятно… Ну им виднее, кто сейчас в городе! Проходите… Только, пожалуйста, не всей толпой! И ты м… — старик ткнул узловатым пальцем в грудь Муси.
— О! Моисей Давидович Фактор! — блеснув зубами из рыжей бороды, тут же представился тот.
— Вот телегу и эти ваши факторы оставляйте снаружи! — сложив сухие руки на впалой груди, строго заявил мастер. — И не стойте посреди улицы! Вон столбики для остановки транспорта. Не перегораживайте проход, иначе стража выкатит вам штраф….
— Как так припарковать Фактора? Что вы такое говорите, папаша? Вы-таки разрываете мне сердце своим отказом… Отчего я прямо тут начинаю умирать в страшных мучениях!..
Муся слов на ветер не бросал: мелко затрясся, будто у него начинался эпилептический припадок, и пробормотал дрожащими губами:
— Разве ж-ж-же м-м-м-можно т-т-т-т-так с л-л-людями?
— Ладно-ладно-ладно! — замахал руками мастер. — Ты тоже заходи… Только молчи!
Старичок резко развернулся и поспешил куда-то вглубь помещения.
Если честно, поведение мастера показалось Игорю странноватым. Но ведь и начало общения с новыми клиентами у бедняги не задалось. Распалённый Муся мог своим напором проломить что угодно. И хорошо, если это что-то не ломалось в буквальном смысле слова.
Поэтому Игорь просто обошёл всё ещё трясущегося Мусю, похлопав по плечу, чтобы тот быстрее вышел из роли. А затем торопливо нырнул за старичком-мастером в дверь.
Дом мастера Акиона и в самом деле был тесноват. Когда в прихожую вошёл сам Игорь, Вера, Эрин и Растрёпа — было ещё нормально. А вот когда в проход протиснулись Муся с Бизоном — стало сложно даже вдохнуть полной грудью.
— Да не стойте вы в прихожей! Проходите дальше, в лабораторию! — потребовал мастер откуда-то из глубин дома.
— Легко сказать, проходите… — тихо заметил Бизон. — Мы же не знаем, куда.
— Третья дверь налево по коридору! — крикнул Акион. — Вы не пропу́стите: тут очень светло!..
Из нужной двери действительно бил поток света. Впрочем, неудивительно. Войдя внутрь, Игорь очутился в самой настоящей теплице-оранжерее.
Сквозь стеклянные потолок и стены внутрь падали лучи заходящего солнца. По краям виднелись столы, уставленные диковинными растениями. А в центре было свободное пространство, вроде рабочего кабинета: большой письменный стол и несколько стульев. Видимо, как раз для приёма клиентов.
Бизон, заходивший внутрь последним, с интересом ткнул пальцем в ближайший к нему нежно-розовый цветок, источавший просто одуряющий аромат. Здоровяк радостно сообщил всем, что уже такое видел, а растение цапнуло его за палец зубастым бутоном.
— Ишь ты! — возмутился Бизон. — А ведь казалось приличным цветком!
— Это муания болотная! — сообщил Акион, появляясь из смежного с оранжереей помещения, куда вела неприметная дверь. — И у неё как раз период высиживания семян. Поэтому она и кусается: постоянно голодная…
За спиной мастера Игорь успел рассмотреть полуподвал с какими-то колбами, ретортами и большим котлом, где побулькивало какое-то серебристое варево.
В руках старый чудодей тащил огромную книгу, которую с явным трудом и водрузил на стол.
— А разве растения высиживают семена? — тихонько спросила Вера.
— А кто им помешает? — удивился Бизон. — Ты видела, какая у него пасть?
— Это плотоядное соцветие! — менторским тоном заметил Акион. — И есть разные растения, в… Девочка, понимаешь, растения могут делать всё то же самое, что и остальные живые существа! А высиживание своего потомства — не самый плохой механизм для выживания. Итак, вам вроде как требуется «второй шанс»? Верно?
— Да, именно так! — кивнул Игорь.
— Возраст пострадавшего? Масса? Когда дело было? — рассеянно уточнил старичок, открыв книгу и принявшись в ней что-то искать.
— Мальчик, четыре года. Вес… Наверно, сейчас около двадцати пяти кило! — быстро подсчитал в уме Игорь.
— Да-да… Понятно… — отмахнувшись, как будто это уже было неважно, кивнул Акион.
А затем начал водить по открытой странице пальцем, нахмурив и без того морщинистый лоб:
— Так, хорошие мои, одну минуту!..
Он отвлёкся от чтения и, выдвинув ящик стола, достал ещё одну книгу. А точнее, толстую потрёпанную тетрадь с загнутыми уголками.
— Так, это и это есть… — пробормотал он. — И это тоже есть… Вот этого нет… А это и это есть!.. Ну и этого, понятное дело, нет…
Наконец, старик закончил и поднял взгляд на гостей.
— У нас часто заказывают это зелье. Но, должен сказать, не все его получают! — признался он. — Стоимость «второго шанса» установлена городской гильдией: двадцать пять тысяч золотых.
— Сколько⁈ — взвыл Муся, схватившись за бороду от избытка чувств. — Вы-таки решили нас раздеть догола, а на прощанье ещё истребовать донорской крови⁈
— Торговаться бесполезно, — спокойно ответил Акион и улыбнулся. — Такса фиксированная, одобрена городскими властями. Даже если бы я хотел, всё равно не смог бы уступить. И поверьте: тут дело не в том, что над зельем надо много работать…
— Много работать⁈ — возопил Муся, словно раненый слон. — Много работать в своей жизни приходилось мне, Моисею Фактору! Но я-таки не драл такие безбожные деньги за такое никчёмное зелье!..
— Ещё раз повторяю: торговаться бесполезно… — пожал сухими плечиками Акион. — Зелье делается неделю. Но лишь потому, что первичный субстрат надо
