class="empty-line"/>
Когда я родилась! И вышла
на свет же чертов… И с крестом!
«Порадуйся, что есть хоть крыша».
Уж лучше б – сдали в детский дом!
Уверена – все было б также:
«Социопатка». «Психопат».
И: «мазохистка»… Точно! Скажут.
Но нервов – клетки сохранят…
Я бы бесилась – точно также.
И ненавидела б весь мир!
И повзрослела б также – раньше.
Но лишь – не знала б только их!
В сердце
Я ненавижу все ремонты.
Но если б только начала…
Я содрала б все эти годы,
оставив разве что – тебя!
Тебя. И твою половинку!
Без женщин вам ведь – никуда…
Вы – эталон семьи с сединкой.
Но сердцем молоды… Тогда!
Вы заменили: папу, маму…
В мир этот вывели, храня!
Накройте же горой из штампов -
вы сделали такой меня!
Мы ценим все, как потеряем.
Я оценила… Без тебя!
Но мы ведь оба с тобой знаем,
что не теряешь ты меня…
Из поля зрения! Как и маму.
Ты где-то рядом и… Всегда!
Могу сказать, хоть запоздало:
«вы оба – в сердце. Навсегда!».
«Друг», «подруга»
«Удар по лицу!». Полетели по схеме.
Тарелки и вазы, с цветами горшки…
«И все, как назло, в стену. Но! Не по цели».
И шрамы от слов – только лишь глубоки!
«Ты бабник, что лайкает каждую бабу».
Ты стерва, с замашками Шерлока Холмса.
«Удары мои по тебе – слишком слабы.
Но все-таки, да, не сберег с гвоздем носа!».
Как сразу меняется мировоззрение…
«Рисунки твои – вот бы скальпелем снять!
Теперь – вызывают они лишь призрение.
Ведь каждый рисунок – смог бабе отдать!
Забился тогда целиком бы ты в звезды.
Как тот же водила! В знак – скольких он сбил.
Да-да, для того ведь мужчина и создан,
чтоб отмечать – в скольких бабах он был!».
Так постепенно в нас, капля за каплей,
накапливалось то, что кричало: «терпи!».
А после – рванулось! И острием сабли…
Так личный наш ад и сорвался с цепи!
Со стороны это – как два же торнадо.
Где каждый – другому что-то там предъявляет!
Затем – с ором и криком: «кому это надо?!».
Но вот я работаю, а тварь (нет) гуляет!
С каким-то придурком парнишкою хилым.
Вначале – с одним, а потом и с другим!
С улыбкой щебечет – меня чтоб бомбило.
А после твердит, что я «не исправим»!
Да мы же, блять, стоим друг друга, родная.
С чего тебе можно, а мне вдруг нельзя?!
Пусть сковородка твоя и стальная…
Но ты и сама понимаешь, признай!
Признайся уже, что во мне тебя бесят -
лишь те отражения твоих же затей!
А не двойной смысл стихов моих песен,
которые писал я когда-то «о ней»!
Я же не знал, чем мне это вернется.
И что спустя время я встречу тебя!
Ту, что вначале со мною смеется.
А после сорвется: «ненавижу тебя!».
Кого я любил – считай же по пальцам.
Левой руки! А вот к правой – не лезь.
Там занято место – одному лишь страдальцу.
Его окольцует скоро золота смесь!
Никого же еще я так не ненавидел -
в пропорции равной, как сильно любил!
В одно – то же время. Вариант очевиден!
В котором бы – спас и прям тут же убил!
Ты ж знаешь, что это опять повторится.
«Я так не хочу называть тебя другом».
Что-что, а мечта твоя не притворится.
Ты не подходишь под роль ту, «подруга»!
Долг
Не вызывайте мне психушку.
Спокоен я… И в адеквате!
Не нужно камер и прослушки.
Побыть с собой побольше дайте!
Я не убью себя, не вскроюсь.
Нужна вода и тишина!
Не потому так долго моюсь.
Я долго моюсь, что… Она!
Сидит напротив, утопает
по шею… Вижу лишь глаза.
Я в них тону… Но она знает.
Знает – влияет на меня.
Я в темных омутах теряюсь,
идя на свет ее чертей…
И постепенно весь стираюсь…
Стираюсь, чтоб остаться в ней.
Она мной жажду утоляет,
по капле выжимая сок…
Меня лишь в жар опять бросает,
по коже пробегает ток.
Она сидит, не исчезает…
Время ее – идет на счет!
Она же этого не знает…
Не знает и что ее ждет.
А я все знаю, но лишаю
ее возможности понять!
Сижу спокойно, выжидаю…
Чтоб броситься – решит вдруг встать.
Попыток не предпринимает -
прекрасна в участи своей…
Лишь руку свою поднимает…
Но я не следую за ней.
Стук в дверь! А время на исходе.
Мне нужно тебя покидать…
Но мы с тобою не выходим…
Им не могу тебя отдать!
Прыжок! И руки – вокруг шеи.
Ты отправляешься ко дну.
Еще не кончились идеи…
Должок тебе все же верну!
При мне
Опять пришла пьяная вдрызг.
И где же ты так накидалась?
«Пусть это будет место – х…»:
Сказала тихо, иссякая…
Собрав в кулак свои все силы,
она присела на диван…
И все, кто с ней когда-то были,
вдруг превратились в букв хлам!
Слова лились пьяным потоком,
не прерываясь на антракт.
И превращались в эти строки -
детям доступен лишь: «дурак».
Последний раз ведь так ругалась,
когда был криз очередной.
Она тогда так распиналась…
Язык я позабыла свой!
Уши тогда мои свернулись…
И развернулись лишь сейчас!
Чтобы в конец уже загнувшись,
не стало их – настал тот час!
Она в себе все сочетала.
И даже – что не сочеталось!
Кто, где и с кем – она все знала…
И никогда не истощалась!
Историй мне кидала массу,
из жизней наших приводя…
И все это ложилось в кассу,
но не жила ведь отродясь!
Смотря назад, сколько мы вместе,
сколько прожили вместе с ней…
Я не встречала за жизнь, честно,
таких прекраснейших людей!
И даже счас, сидя под пледом,
с потекшей тушью, подшофе…
Я знаю, что наш путь неведом…
Но все ж – останется при мне!
Почти
Ты это сделала почти…
И знаешь, я поверила!
Вот только ты одно учти,
что я
