о них знает, так какого черта она до сих пор с ним?
- А почему меня должно это беспокоить? - пожала плечами и удивление, с которым она это спросила, было, черт побери, натуральным.
Поистине я не понимал эту женщину.
- Ты какого черта здесь делаешь? - Ника вздрогнула и мы все обернулись на яростный рык Макса.
Он поймал свою любовницу, которая успела то всего на пару шагов отойти от нашего столика и прекрасно понимал, откуда она шла. Да и вариантов тут было не много. Он поднял глаза и обеспокоенно посмотрел на жену.
- Ой - ей, - Ника быстро вскочила на ноги и бросилась к мужу, - Макс успокойся пожалуйста. Все в порядке, она ничего мне не сделала.
Схватила его за руку, которой он удерживал любовницу, пытаясь отцепить.
- Пусти, - пищала брюнетка, - я просто хотела поговорить, я думала…
- Что бы думать нужны мозги, - рыкнул друг, - а у тебя их явно нет, если ты не смогла понять простую фразу “к моей жене не подходить”. Ты решила, что имеешь на что-то право, если задержалась рядом со мной, чуть дольше, чем все остальные? Разочарую тебя - нет. А после того, как посмела подойти к моей жене тебе вообще лучше не попадаться ко мне на глаза, иначе придушу.
- Макс, Макс, успокойся, - Ника обхватила лицо мужа руками, поворачивая его к себе, - отпусти ее, пожалуйста.
Макс еще несколько секунд сверлил взглядом жену. Не знаю, что он там увидел в ее глазах, но уступил:
- Пошла вон, - брезгливо оттолкнул руку любовницы, а после, порывисто прижал к себе Нику, зарываясь лицом в ее волосы.
А я, со смесью зависти и горечи, смотрел, как хрупкая светлая девушка, гладила здорового мужика по голове и плечам, будто успокаивая дикого зверя и дурел от непонимания.
Макса от жены отвлек судя по всему пиликнувший телефон. Отстранился, бросил взгляд на экран и обратился к Нике:
- Я вызвал тебе водителя, он ждет у входа в клуб.
- Очень тонкий намек, что мне пора домой, - съехидничала девушка в ответ, расплываясь в улыбке.
- Не обязательно уходить сейчас, он подождет сколько нужно, - усмехнувшись, мотнул головой друг.
- Да нет уж, поеду, пока ты всех домашних не затерроризировал звонками. У них нет столько терпения, как у меня. Провожать не надо, - она, наклонив еще ниже голову мужа, звонко поцеловала его в лоб и, попрощавшись с нами, убежала, под пристальным взглядом Макса, с балкона отслеживающего ее до самого выхода.
“Уже в машине. Буду дома, напишу” - прозвучало через минуту голосовое у Макса и он вернулся к столу.
Тяжело упал на диван, мазнул по нам взглядом, опустил голову и с силой растер руками лицо. Не припомню, чтобы видел его таким растерянным, если только в тот день, когда уезжал домой со службы. Никто ничего не говорил, на где-то на подкорках, каждый из нас понимал, что Макс что-то собирается нам сказать.
Плеснул в бокал коньяку и протянул ему. Друг опустошил его залпом.
- Я хочу попросить о помощи. - глухо произнес Макс. - Прошу защитить Нику.
Глава 3
Наглый, отбитый на всю голову пацан, который плевать хотел на “дедов” - таким я увидел Макса в первый его день у нас. Зеленый, только из учебки и сразу в спецотряд. И тут все очевидно: во-первых, он сильно косячнул на гражданке раз его, желторотым пацаном, отправили сразу к нам в первый же год службы, во-вторых, его захотели пустить в расход - у нас такие долго не жили и дело не в “дедах”, а в том, чем нам приходилось заниматься и все это отлично понимали, включая и самого Макса.
Первый долгий, для Макса, месяц, он выступал в роли груши для битья всего отряда. Мы не были отбитыми на всю голову, просто, когда от каждого члена команды зависит твоя жизнь, с особой тщательностью относишься к тому, с кем предстоит стоять бок о бок. Макс, по вполне очевидным причинам, не мог стать полноценным напарником - недостаток опыта и много дури в башке, по которой мог подставиться сам и подставить под удар отряд. А жить хотелось.
Отправить в больничку или добиться его перевода - вот и весь план у старожилов. Не к полковникам же бежать, упрашивая, чтобы его убрали - делали все, чтобы ушел сам. Только он не то, что не ушел - выстоял еще и отвечал, умудрившись съездить несколько раз по носам “дедов” и мы с Димой взялись его натаскивать. Что-то такое было написано на его избитой вечно ухмыляющейся роже, и наглом взгляде, когда он выходил к нам, после очередной ночи проведенной у медиков. Ему бы отлежаться, а он неизменно к шести утра появлялся на плацу - упертый засранец.
Итог, отличный боевой товарищ на операциях, которых мы с ними прошли не мало, но тот же балбес в отпусках, неизменно находящий приключения себе на задницу и не пропускающий ни одной бабы.
Смотрел на него сейчас, на первый взгляд мало, что изменилось. Такой же порывистый и скорый на расправу, и баб по прежнему куча. Вот только есть жена, над которой, при всем при этом, он трясется, как над хрустальной вазой и плескающаяся в глазах растерянность.
И его “прошу о помощи…”. Слишком гордый и дурной, чтобы о чем-то просить, но просит. Точно знаю, что просит за жену, переступая через себя.
Что же она за женщина, ради которой он скрутил свои принципы в бараний рог и выкинул в мусорку? И на кой хрен, при таком раскладе, ему постельные грелки сдались?
- Это как-то связано с охраной, личным водителем и обучением Ники стрельбе? – спросил Дима.
- Да. - не мешкая, кивнул Макс.
А дело-то серьезное.
- Дим, есть где поговорить без с лишних ушей? - спросил.
- В кабинете, - кивнул в ответ.
- Ну, а теперь рассказывай. - уже когда разместились в закрытой для посетителей части клуба.
А Макс будто не знал с чего начать. Пока шли растерял весь запал. Выпил, закурил. Сжимал, разжимал кулаки - пересиливал себя. Понимал его - изливать душу и делиться своими проблемами не просто, признать, что не вывозишь ситуацию.
- Ника считает, что у тебя паранойя, - начал Дима,
