парку и в курзале, купались в Немане и в озерах – Друсконис, Виюнелес и Мяргялю Акис, окружённом лесом. Еще три пруда – на реке Ратничеле, на юго-восточной границе города.
Уже в первой половине XIX века во время курортных сезонов Друскеники становятся «летней столицей» Литвы, поскольку в Европе распространилась мода пребывать летом «на водах», а польско-литовская знать и интеллигенция своим патриотическим долгом полагали пребывание на своем, литовском, курорте.
В конце XIX века в Друскеники приезжают из Варшавы и Санкт-Петербурга, из Москвы и Киева.
Расположен город на берегах могучего Немана в районе впадения в него маленькой бурной речки Ратничеле, на равном расстоянии (порядка 130 километров) от обеих литовских столиц: современной – Вильнюса и Каунаса, являвшегося столицей Литовской республики с 1919 по 1940 год.
Во времена, когда между выездом за рубеж большинства советских граждан и космическим полетом можно было ставить знак равенства, Друскининкай называли «литовским или нашим Баден-Баденом». Впрочем, так его именовали разве что реже, и в царской России. Ныне это – бальнеологический, грязевой и климатический курорт. Один из красивейших в Европе.
В Друскининкае курортникам и туристам непременно расскажут легенду о том, что долина рядом с городом поглотила город Райгардас – он ушел под землю с башнями, замками, костелами и колокольнями, и что и в наше время по ночам можно услышать крики людей, взывающих о милосердии, звон колоколов и волшебную музыку. Выход из подземного города по легенде перекрыт на краю долины Чёртовым камнем. Слезы заточенных жителей собираются в подземное озеро – отсюда и соленые воды Друскининкая.
И по сей день в долине, окруженной вековым лесом, не растут деревья!
Долина Райгардас – одно из излюбленных мест Чюрлёниса. Он напишет пейзаж-триптих «Райгардас», в котором найдет отражение легенда о трагедии города, такая же легенда, как об «острове любви» на Немане. «Остров любви» подвигнет его к написанию одной из самых загадочных картин – «Покой».
В 1963 году в Друскининкае в «родительском доме» Чюрлёниса создан его мемориальный музей[8]. Все правильно. Именно – в «родительском доме». Но даже в официальных изданиях можно встретить следующее: «Дом, в котором прошли детство и юность М. К. Чюрлёниса…» А вот это неверно. Поскольку усадьбу с двумя домами на Надозерной улице Чюрлёнисы приобрели в 1896 году, когда Кастукасу был уже 21 год, да и бывал он в Друскениках только наездами.
«Родительский дом» в Друскениках. Рисунок М. К. Чюрлёниса. 1905 (?) г.
В Доме-музее М. К. Чюрлёниса в Друскининкае. Современный вид
До 1896 года Чюрлёнисы жилье снимали. Но вот что интересно (можно сказать – мистическая история!): сразу после переезда в Друскеники они поселились и какое-то недолгое время жили в одном из тех домов, где сейчас музей.
Потом снимали жилье у известного скряги, «достойного пера Мольера» (определение Ядвиги Чюрлёните), хорошо известного всему городу не по фамилии, а по прозвищу, являющемуся точной его характеристикой, – Крисюкас. Вообще-то крыса по-литовски žiurkė, но жители Друскеник в большинстве своем владели русским языком и при желании могли трактовать и «говорящую» фамилию, как им угодно.
Жил Крисюкас на берегу озера Друсконис, при въезде в город со стороны Гродно, на улице, которая так и называлась – Гродненская. В его доме, «скромном, побеленном», и поселились Чюрлёнисы, здесь у Константинаса и Аделе родились шестеро детей – исключение Константинас, Юзе и Ядвига.
«На берегу то ли озера, то ли моря»
У литовской местности Дзукия, где находится Друскининкай, есть еще одно название – Дайнава.
«Дайна» в переводе с литовского – «песня».
Народная песня и фольклор с раннего детства окружали Кастукаса. Аделе знала много народных песен, сказок, легенд – немецких, польских, литовских – и рассказывала их детям, укладывая спать, либо, как говорится, длинными зимними вечерами, когда все дела по дому были ею переделаны.
Старшая сестра Константинаса (отца) «тетя Вакене», традиционно приезжавшая к брату на Пасху из деревни в Друскеники, народных песен знала, возможно, и поболее Аделе. Перед тем как затянуть одну из них, подбивала подпевать племянников – Кастукаса, Марию, Повиласа, Юзе, Стасиса, Пятраса – в зависимости от того, кто ко времени ее визита был к этому уже способен.
Тетя Вакене обратила внимание, что особенно внимательно слушает ее пение Кастукас. Вначале он просто слушал, а когда научился писать, без чьей-либо подсказки стал записывать слова песен, что немало удивляло не только певунью.
Перед сном Кастукас, а затем и его братья с сестрами просили:
– Мама, расскажите сказку про Эгле.
(В Литве дети к родителям обращались на «вы».)
И Аделе, отставив прялку к окну (чтобы ночью спросонья никто на нее не налетел), присаживалась на край кровати и, облокотившись на высокую деревянную спинку, тихонько начинала:
– В давние-давние времена на берегу то ли озера, то ли моря – по-разному старики сказывали – в одной литовской деревне жила очень красивая девушка, звали ее Эгле. У Эгле было столько-то сестер и столько-то братьев. Однажды под вечер отправились сестры на озеро или на море купаться…
Сказка «Эгле – королева ужей» считается одной из самых старинных в литовском и балтийском фольклоре. Особо любимой эта сказка была не только в доме Чюрлёнисов – во многих литовских семьях.
Позволим себе дорассказать сказку до конца – один из ее вариантов, коих насчитывается более сотни. Но предупредим: частый персонаж литовского фольклора – уж – олицетворение мудрости.
Выйдя на берег озера (в других вариантах – моря) после купания, Эгле обнаружила на своей аккуратно сложенной одежде ужа. Уж предложил девушке выйти за него замуж – в противном случае не отдаст одежду. Сестры уговорили Эгле согласиться. Через три дня несколько ужей от имени царя озерных (морских) вод пришли за невестой. Родители Эгле решили схитрить и обмануть, как они посчитали, глупых пресмыкающихся – и по очереди выдавали им как невесту – гусыню, овцу и корову. Но кукушка каждый раз раскрывала обман. На четвертый раз Эгле согласилась уйти с ужами в озеро (море). На дне озерном (морском) она увидела прекрасного юношу по имени Жальтис (Жилвинас; в переводе с литовского – «уж») и, разумеется, согласилась стать его женой. У Эгле и Жальтиса (Жилвинаса) родились дети – трое мальчиков и девочка.
Конечно же, Эгле скучала по дому, она сказала мужу, что хочет навестить родителей. Жальтис (Жилвинас) выдвинул, казалось бы, невыполнимые условия:
– Прежде ты должна спрясть золотую кудель, сносить пару железных башмаков и выпечь пирог в решете.
Сделать все это Эгле помогла ее нянюшка. Жальтис (Жилвинас) отпускает жену с детьми к ее родителям и говорит, как его вызвать из
