в противоположном направлении. Аллея привела к большому пруду. На берегу, за зарослями каких-то кустов спряталась скамейка. Я села, пытаясь собрать мельтешившие мысли. Мышцы ныли от непривычной нагрузки.
Сумку я выронила на лестнице, но потеря эта небольшая. Кроме тетрадей и мелочей там ничего не было. Да еще кошелек. Но рубли здесь точно не котируются.
Итак, я непонятно где и неизвестно как вернуться. Хотя, может быть, это произойдет так же внезапно и в самом скором времени? Или я вообще сплю? Это была самая разумная гипотеза, но какая-то дохленькая. Слишком реальным было все вокруг. А может, я выскочила из переулка под машину и сейчас лежу в коме или уже… И вот так начинается новая жизнь? А разве так должно быть? Хотя кто знает, как должно…
Вокруг было тихо, только ветер шелестел в кронах деревьев. Вот бы зажмуриться, а, открыв глаза, обнаружить себя дома. И в то же время во мне крепло понимание того, что я там, где должна быть. Как будто здесь – и есть «дом».
– Вика!
Я обернулась. Около куста, переводя дыхание от долгого бега, стояла Даша. Даша Солодова. Моя Даша! Видимо, я так задумалась, что не слышала ее шагов.
– Даша… – вышло еле слышно.
Меня заколотила крупная дрожь, как в лихорадке. Дашка быстро опустилась на скамейку рядом и обхватила руками за плечи.
– Тихо, Вика! Дыши глубже, это сейчас пройдет.
Я хватала ртом воздух, как выброшенная на берег рыбка. Вдруг так же внезапно все прошло, и хлынули слезы. Даша вытирала мне глаза платком, что-то ласково приговаривая, но я уже вцепилась в нее как клещ.
– Даша! Господи, это правда ты! Где, где ты была? Где все? Что случилось?
Она тревожно оглядывалась, не слушая меня.
– Да объясни же!..
– Подожди, Вика. Постой. Я все расскажу, только сначала нам нужно уйти отсюда. Пошли!
Она вскочила и потянула меня за собой. Быстрым шагом мы обогнули пруд и свернули на узкую, посыпанную песком дорожку.
Наконец, добрались до маленького домика без окон. Даша буквально втолкнула меня внутрь. Это оказался очень чистый туалет на три кабинки. Никого не было.
– Послушай меня, пожалуйста. Запрись и не выходи, пока я не вернусь.
– Что?..
– Я быстро. Нужно найти тебе одежду, а то привлекаешь слишком много внимания, – и убежала.
Я закрылась в кабинке, опустила стульчак и села. Сердце скакало. Потекли минуты. Казалось, прошел целый час, прежде чем раздались шаги. Я вскочила, но вошли в соседнюю кабинку. Зашумела вода, шаги, и опять тишина. Я автоматически посмотрела на часы. Они стояли. Причем, похоже, давно. От того, что приходилось сидеть в таком крохотном пространстве, тревога нарастала. В итоге, когда хлопнула дверь, я чуть не вскрикнула. В дверь постучали.
– Вика, открой, это я.
Даша сунула мне сверток одежды.
– Одевайся, быстро!
Проделать это в узкой кабинке было непросто, тем более что юбки я вообще носила редко. Даша подколола мне волосы, упаковала одежду и сумку в бумажный пакет, и мы вышли наружу. Как раз вовремя – в дверях столкнулись с женщиной, ведущей за руку девчушку лет пяти.
– Значит, так, – тихо начала Даша, пока мы шли по парку, – сейчас поедем к нашим. Это за городом, дорога займет больше часа. Извини, но все разговоры придется отложить до дома. Другой язык нас выдаст. Тебя слишком многие видели, и уже наверняка ищут.
– Кто?!
– Все потом. Пока самое главное: все наши живы и здоровы.
– Дима?
Даша замялась:
– Сегодня ты его вряд ли увидишь.
– Почему?
– Шш. Потом, все потом.
Навстречу все чаще попадались люди. Они оживленно разговаривали, поглядывая на небо. Мимо пробежало несколько мужчин в мундирах: меня, действительно, искали.
Через боковую калитку мы вышли из парка прямо к трамвайной остановке. Вскоре, позванивая, подкатил длинноусый вагончик. Народу было много, и мы едва нашли место. На меня никто не обращал внимания, значит, маскировка удалась. Даша расплатилась маленькими монетками, достав их из красивого мешочка. Хотелось рассмотреть поближе, но это было бы подозрительно. И я отвлеклась на вид из окна. Хоть мы и были притиснуты в уголок, я могла рассмотреть проплывавший мимо город.
Судя по длинным теням, опускался вечер. Кое-где в аккуратных домиках загорался свет. Почти все строения были невысокие – два-три этажа. Тут и там попадались лавочки и маленькие магазинчики. Как потом оказалось, мы ехали по окраине. К тому же я заметила, что дорога все время плавно идет под уклон: центр города стоял на возвышенности.
Между тем, трамвай в очередной раз остановился, и Даша потянула меня к выходу. Вагон привез нас к самому вокзалу. В предназначении величественного строения из отливавшего бронзой камня не стоило сомневаться: рядом под навесами тянулись платформы. Кассы также располагались снаружи. Отстояв небольшую очередь, мы купили билеты и вышли на платформу, заполненную народом. Похоже, многие приезжали на работу из пригорода.
Вокруг было неожиданно чисто: ни копоти, ни тяжелого запаха. Не успела я как следует осмотреться, подошел монорельсовый поезд. Весь состав – десяток вагонов. Внутри мягкие сиденья, симпатичные багажные сетки. Я опять пристроилась у окна. Поезд мягко тронулся. Закатное солнце сияло впереди, за окном потянулись какие-то служебные здания, приземистые домики-бараки, и, наконец, город закончился.
Город, в который я неведомо как попала, но – теперь уже точно понимала – не случайно. Каким ветром сюда занесло сначала ребят, а потом и меня? И почему Даша так нервничает? Я чувствовала это напряжение, хоть она и не подавала вида. Поймав мой взгляд, Даша ободряюще улыбнулась, но глаза оставались серьезными.
Я вновь повернулась к окну. Поезд мчался по мосту, далеко внизу текла река. Вообще весь ландшафт представлял собой перепад высот – от оврагов до невысоких гор, у подножия которых лепились селения. В течение пути было немало остановок, но крупных городов я больше не видела. Деревушки, хутора, с возделанными полями вокруг. Лесов я тоже не заметила, хотя потом узнала, что их в стране хватает.
За моей спиной деловито бубнил мужчина, его слова только изредка прерывались слабым женским голосом. А напротив сидели две «кумушки» – средних лет женщины, болтавшие без умолку. Вслушиваясь в переливы незнакомой речи, я вскоре с удивлением начала понимать общий смысл разговора. Ухо ловило отдельные повторяющиеся слова, даже имена. Я знала о своей способности к языкам, но чтобы настолько! Неизвестно, как много еще мне удалось бы услышать, но поезд подъехал к остановке, кумушки вышли, а мужчина замолчал. Вагон наполовину опустел.
Когда накрывает лавина событий, эмоции не поспевают за ней. Усталость перекрывала другие
