позади”.
С логикой внутреннего голоса сложно было не согласиться. Ведь вокруг продолжал разгораться совершенно обычный и при этом очень хороший денек.
Стало немного получше. Вот так, постепенно, можно привести себя в норму и выкинуть всю эту чушь из головы про стреляющие пальцы. Пока было не понятно как выкинуть из головы то, что ты всегда жил в Плезент-Лейк, а сейчас, оказывается, что в Плезент-Крик, но это уже детали. Только вот какой следующий шаг следует предпринять? Ответ был прямо перед глазами — “БанаПай”.
— Привет, Трейси! Я у тебя сегодня первый клиент, — поздоровался Лин, усаживаясь за один из столиков. Столешница все еще была чуть влажной после тряпки.
— Истину глаголешь, Лин. А ты чего это? У тебя же начался рабочий день уже?
— Начался, но дел нет. Решил зайти, выпить кофе.
Трейси улыбнулась:
— Хорошая идея. Приходи ко мне каждое утро. Могу откладывать для тебя булочки с корицей, если захочешь.
— Потрясающая идея! Принесешь мне американо? И эта твоя булочка с корицей, я думаю, тоже не помешает.
— Конечно! Через минуту будет.
За кофе и булочкой, Легвик понял, что зайти в “БанаПай” оказалось хорошим решением — ему стало значительно лучше. Пусть городок назывался иначе, но все остальное было в порядке. Иногда, столкнувшись с проблемой, нет ничего лучше, чем просто расслабиться и отпустить ситуацию. Глядишь, и решение само найдется.
В какой-то момент за соседний с Лином столик уселся мужчина. Очевидно, что он был в городе проездом. Белая, отутюженная рубашка и брюки с острыми стрелками делали его похожим на коммивояжера, а ласкающий запах сирени, что исходил от мужчины, напоминал церковные благовония, поэтому коммивояжер мог вполне оказаться и членом какой-нибудь из христианских сект.
— Эти твои слова у меня уже в печенках сидят, знаешь ли! — Коммивояжер-сектант говорил по гарнитуре. Наушник совершенно не было видно, отчего мужчина выглядел сумасшедшим. — Я понимаю, что мы должны принять меры и я их уже принял. Да, возможно, ты считаешь, что они не достаточны, возможно, ты права, но меры были приняты, я подписал те бумаги, так ведь?
Его болтовня немного портила момент, но с другой стороны Лину было приятно слушать чужую речь — это отвлекало от собственных мыслей.
— Семнадцать и восемь. Семнадцать и восемь, я говорю, ты что, глухая? Столько там было, да… Включая подсумок, да…
Лин глотнул кофе.
— Где они, а где я? — Пауза. — Не стоит устраивать скандал на пустом месте. Я говорю, как было, а ты выворачиваешь мои слова наизнанку.
Трейси поставила блюдце с булочкой перед говорливым гостем.
— Послушай… по… Дай мне вставить хоть слово! Дай гов…
Переговоры коммивояжера-сектанта уже нельзя было игнорировать. Лин постоянно поглядывал на мужика — он забирал на себя все внимание. Вот почему в маленьких городах приезжих сразу видно за версту. Они несут в себе шум и суету большого города.
— Дорогая! ДО-РО-ГА-Я, послушай меня! Послуш…
Очередная пауза. Лин слышал глухой голос на том конце провода. Никаких слов разобрать было невозможно, но общий вайб считывался.
— Я еще раз тебе повторяю… еще раз повторяю, что те подписанные бумаги… — он начал кашлять, — те подписанные бумаги… Прекрати это, слышал! — Кашель. — Прекрати! Это совершенно не нужно! — Кашель и другим тоном: — Пожалуйста, это того не стоит.
Лин уже не отрываясь смотрел на мужчину, кашель которого становился все утробнее, однако коммивояжер-сектант продолжал умудряться говорить между кашлинками:
— Дорогая… почему… ты… не… хочешь… слушать?..
Тут он резко поднялся, неестественно широко открыл рот (можно даже сказать, распахнул пасть) и сблеванул.
Да, именно открыл рот и сблеванул.
Но блевотина была необычной. Изо рта мужчины, обмазанный какой-то голубоватой слизью, выскользнул толстый червь и мокрой, скомканной тряпкой шлепнулся на тротуар. Червь был размером с большого пса и совершенно было не понятно, как существо могло уместиться у коммивояжера-сектанта внутри. Потом, в добавок ко всему выяснилось, что червь — это не совсем червь, так как у него просматривались голова, тонкие ручки и ножки. А стоило моргнуть, как к голове прибавились волосы, к тельцу — одежда, а к ручкам — украшения.
Сразу после того, как мужчина сделал то, что сделал, Лин закричал и не заметил, как сам оказался на тротуаре. Поднимаясь из-за стола, он не удержался на ногах и приземлился на пятую точку. Тем временем червь продолжал увеличиваться в размерах и все больше приближался к тому, чтобы назваться “человеком”, а точнее — женщиной. И эта женщина быстро уползала прочь вниз по Олд-Крик. Что же касается самого коммивояжера-сектанта, то он пустился вдогонку.
— Дорогая, прости, я не хотел!..
Червь лишь ускорился. За ним тянулся склизкий след.
— Дорогая, умоляю, давай поговорим!
Червь еще больше увеличился в размерах. А в какой-то момент, он и вовсе выпрямился и пошел дальше на своих двоих, цокая каблуками. Относительно небольшое существо превратилось в человека за считанные секунды. Секунды разделяли червя в слизи и ухоженную женщину, чьи светлые волосы развивались на ветру.
— Дорогая, давай прекратим это!
— Я не хочу с тобой больше ни о чем говорить! — прокричал бывший червь. Затем дама перекинула свою брендовую сумочку на другое плечо и ускорила шаг. — Можешь катиться на все четыре стороны.
Лин, сидя на тротуаре, стал отползать назад, а когда уперся спиной в ножку стула, стал отползать назад вместе с ним. При этом Легвик продолжал с ужасом следить за коммивояжером-сектантом и его женой, которая на глазах произросла из червя, что сблевал мужик.
— Лин, в чем дело? — спросила его, обеспокоенная Трейси, когда заметила, что происходит с ее клиентом. — Тебе плохо?
Лин не ответил, поэтому Трейси начала трясти адвоката за плечо.
— Лин! Очнись! Что стряслось? Что происходит? Может, скорую вызвать?
Легвик наконец перевел заставший взгляд на хозяйку кофейни.
— Это… это… Ты видела?
— Видела что?
— Мужчина… он не говорил по гарнитуре, он говорил со своей женой… Говорил с женой, которая сидела у него… Там.
— Там? Где там?
— Там… Ты же видела…
— Я ничего не могу понять. Может, муж сможет разобраться, — сказала Трейси, а потом неестественно широко открыла рот (можно даже сказать, распахнула пасть). В следующее мгновение, за свисающим по середине, словно тяжелый плод дерева, небным язычком вспыхнули два глаза.
— Лин, попробуй объясним мне в чем дело, — заговорил хозяин глаз из горла Трейси. — Жена думает, что у тебя что-то вроде нервного срыва…
Легвик нашел в себе силы, вскочил и бросился бежать. И в этот момент он совершенно забыл о безопасности, а движение по Олд-Крик и прилегающим улицам стало намного более оживленным, чем ранним утром. В
